Три менялы

Как ни странно, собираясь вечерами в зимней гостиной у камина, эти люди наслаждались гармонией случайно сложившихся отношений. Каждый в одиночку преследовал свои цели, но когда они вот так сидели вместе, слушая, как гудит пламя в камине, как завывает ветер за окном и швыряет колючий снег в стекло, то чувствовали себя чуть ли не одной большой семьей. Даже ребенок им не мешал, наоборот, в отсутствие свежих газет, пива, футбола, обычных ежедневных проблем Верочка стала источником веселья и шуток. Матильда не переставала удивляться, как по-доброму относятся к ребенку все мужчины, даже Николай стал терпеливее к ней. Они по очереди покорно изображали лошадку, ползая на четвереньках с Верой на спине. Потом ребенок засыпал около Матильды, а взрослым не хотелось расходиться, они сидели, глядя на гаснущие угли в камине.

– Эх, подольше бы нас не нашли! Не жизнь – курорт, – воскликнул как-то Николай.

– Да, мне тоже нравится эта передышка. В принципе, здорово вот так, не спеша, пожить пару месяцев… – поддержал его Александр.

– Жизнь без обязательств и без условностей… Я тоже согласен продлить свой внеплановый отпуск…

– Ты, Серега, верно сказал: жизнь без условностей. Слышала, Вика? – обрадованно подхватил Николай.

– Это ты к чему?

– Я вот считаю, что это глупая условность: одной женщине – один мужчина. Какой дурак это придумал? Ну пусть нравится один, но зачем остальных обижать, что, не хватит на всех? – с детским недоумением спросил Николай.

– Так… По-видимому, кое-кто уже получил от ворот поворот, – улыбнулся Саша.

– Нет, Николай, я имею в виду другие условности.

– Это чего? Чтобы в загсе сначала отметиться? – догадался Коля. – Вот это действительно ненужная условность.

– Не думаю, что это условность. Что такое условность? Это нечто общепризнанное, хотя и ненужное. А штамп в паспорте очень даже нужен. От этого многое зависит: например, существуют льготы для многодетных, или, скажем, наследование имущества супруга, или получение путевок по профсоюзной линии, или кредитов, виз, да хотя бы новогодних подарков для ребенка, – не согласилась Матильда.

– Давайте тогда мне другие примеры.

– Ну, хотя бы этикет. Не принято появляться за столом без штанов, и есть суп без ложки, – подсказал Саша.

– Это тоже не условность – попробуй, похлебай без ложки, а без штанов – холодно.

– Не принято, чтобы посторонние мужчины и женщина не связанные родственными узами жили в одном доме, так как мы. И сейчас мы нарушаем эту условность. Но куда же вас денешь?

– Вика, да кто сейчас смотрит на такие условности? Вон, шведы как живут. О чем я тебе и толкую, – оживился Николай.

– Ты опять о своем…

– Ну, ладно, не хочешь – не надо… Скажи, какие тогда еще бывают условности?

– Ну, к примеру, запрет на межнациональные браки, – вмешался Сергей.

– А мне кажется, этот запрет – не условность, это необходимая мера для сохранения нации. Каждая нация, как и любой организм, стремится выжить, сохраниться без изменений. Потому в любом сообществе существует негативное отношение к таким бракам, но индивидуум-то свободен от таких ограничений. Даже больше того, к таким бракам стремятся, неосознанно, конечно, потому что свежая кровь дает крепкое потомство. Поэтому люди часто влюбляются в представителя другой нации, притягивает чужая кров.

– Нет, Вика, индивидуум тоже не свободен, общество все равно, пусть на подсознательном уровне, навязывает свою волю каждому. И противостоять этому трудно. Ну не будем спорить, пусть этот пример неудачный, но, кроме национальных, полно и других условностей: скажем, ограничения на браки по возрасту: мужчина должен быть старше, но ненамного. Потом, ограничения по росту. Почему-то мужчина обязательно должен быть выше женщины.

– А, вот ты к чему все это вел, не хватает пары сантиметров для счастья? – ухмыльнулся высокий Александр.

– А я об этом и не задумывалась, наверно, потому что по работе больше общалась с мужчинами и привыкла оценивать каждого по уму, а не по росту и не по возрасту.

– А где ты работала? – спросил Николай.

– На стройке.

– Да ты что? Ну и ну, женщина на стройке.

– Никогда не видел, что ли? – засмеялась Матильда. – Зайди на любую стройку – на стадии отделки всегда больше женщин…

«Прораб! Точно, это Матильда. Ну и дурак Гамлет, такая баба соблазнительная, а он говорил «как мужик…» – подумал Палач, и на какое-то мгновение он пожалел эту женщину. «Черт, прежде чем убрать ее, надо будет все-таки забраться к ней в постель…Зачем отказывать себе в удовольствии…И она явно на меня глаз положила». Торопиться некуда, и пока можно приударить за женщиной, авось обломится, веселее будет ждать весны… А с другой стороны, и откладывать опасно, мало ли как дальше сложатся события. Он никак не мог определиться со сроками, и потому решил, что как только случай подвернется, не упускать его. Но, конечно, до этого желательно найти яйцо.

– Признаться в любви женщине выше меня ростом значит поставить и себя, и ее в неловкое положение. Там, в городе, я бы никогда не сказал тебе, как ты мне нравишься.

– Так ты сейчас просто такой пример привел? – улыбнулась Матильда.

– Ну, Серега дает! Ни фига себе, пример! Сам говорит, что никогда бы не поставил в неловкое положение даму, и тут же делает признание, причем прилюдно! Ну ты и хват! Если на то пошло, то Вика и мне нравится, – возмущенно заявил Саша.

– Я вас очень хорошо понимаю, товарищи жильцы, – улыбнулась Матильда, – делать здесь больше нечего, кроме как поухаживать за одинокой женщиной. Однако, спасибо: все, что сейчас говорится, я в расчет не принимаю. Поберегите свои эмоции до окончания нашего затворничества.

– И все же склоняюсь к мысли, что условности не зря придумали: мужчина должен быть чуть выше и чуть старше женщины, вот как я и Вика, – самодовольно продолжил Саша.

– А я, Сашок, думаю, что хорошо бы тебя снова уложить на больничную койку. Напрасно, блин, мы с Серегой тягали тебя к тому корыту…

– Во! Правильно ты говоришь, Николай. Ну если что, мы исправим ошибку, – Сергей уже нешуточно злился.

– Хорош, вам, ребята, что это вы сцепились рогами, как олени в брачный сезон? Успокойтесь, до весны далеко, рано вы гон начали. Идите все спать и не забывайте, что я-то сплю с ружьем.

– За кого ты нас принимаешь? – оскорбился Александр.

– За самцов.

– Эх-х, Викуля, сама не знаешь, что теряешь… – Николай огорченно вздохнул. – Ну может ты и права, не хочешь трех, не надо. Такого мужика, как я, любой женщине хватит одного, с запасом…

Все трое слегка флиртовали с ней, но Матильда не чувствовала в их словах искренности. Все пустое, фикция, сплошная фальш, словно по обязанности: раз женщина присутствует – надо ухаживать.