Три метра над небом. Трижды ты

– Мне очень нравится имя Васко, очень нравится. К тому же его носили все выдающиеся люди. Васко Пратолини, неореализм, в школе нас заставляли читать его роман «Метелло». Потом Васко да Гама, великий мореплаватель, и потом Васко Росси, «Отчаянная жизнь», то есть манифест парней восьмидесятых годов… Умница, отличный выбор, я тебя полностью поддерживаю.

Даниэла смотрит на него изумленно. Она не совсем понимает, верить ему или нет; кажется, что он над ней потешается. «Ему нравится имя? Он даже не знал, что я забеременела и у меня родился ребенок? Может, он никогда и не был таким, как мы думали, но всегда был искусным притворщиком?»

Тут приходит Мартин со всем тем, что ему велел принести Себастьяно. Он ставит на столик большой поднос, открывает термосумку с мороженым, собираясь его подавать, но Себастьяно его останавливает.

– Ладно, спасибо, иди, мы сами.

– Хорошо, сэр.

– С каким вкусом ты хочешь? Кроме, разумеется, орехового с кусочками?

– Еще с яичным кремом, белым шоколадом и… а это что?

– Сливочное с шоколадной крошкой.

– И с шоколадной крошкой тоже, спасибо.

Себастьяно раскладывает мороженое и подает его ей вместе с салфеткой.

– Пей кофе, а не то он остынет. Хочешь добавить немного белого шоколада? Он должен получиться вкусным, вроде мароккино.

– Да, конечно, почему бы и нет?

И они молчат, смакуя это отличное мороженое из кафе Джованни в Париоли. Потом пьют кофе, запивают водой. Им немного неловко, особенно Даниэле, потому что совсем скоро у нее кончится терпение, ей пора говорить. Но она решает дать себе небольшую отсрочку.

– Ты видел кого-нибудь из наших, с кем мы учились в школе?

– Иногда я встречаюсь с Бертолини и Гради.

– Серьезно?

– Да, мы вместе с ними разрабатываем мобильные приложения, придумали их несколько, некоторые очень хорошо продаются. Мне даже удалось убедить отца рекламировать его бизнес в Интернете. Ох, он такой упрямый! Но в конце концов победил я, сказав ему: «Если в следующем месяце у тебя будут какие-нибудь убытки, я тебе их возмещу из моего кармана, но если благодаря моим приложениям, сайту и всему тому, что мы продвигали в Интернете, ты пойдешь в гору, то тогда ты мне дашь половину того, что заработаешь дополнительно!» И он, поскольку повернут на деньгах, сразу же согласился на эти условия. Так вот, он заработал вдвое больше! Так что фактически картину Мебиуса мне подарили приложения.

Он смеется и наконец-то кажется Даниэле веселым, жизнерадостным и даже очень симпатичным и умным парнем. «Может, я сделала правильно, что к нему пришла», – осеняет ее, но потом она про себя смеется над этой мыслью и вскоре становится серьезной. Ну вот, пора.

– Послушай, Себа…

– Ты меня всегда называла так в школе, а сегодня, когда по телефону ты мне сказала: «Привет, Себастьяно», мне стало странно. Я подумал, что ты на меня сердишься и что звонишь мне для того, чтобы за что-то меня обругать…

И Даниэла внезапно понимает, что этот парень, такой богатый и умный, такой организованный, в то же время такой невероятно ранимый.

– Нет, мне тебя не в чем упрекать. Я пришла поговорить с тобой о чем-то очень важном, но очень хорошем. Сейчас я тебе об этом расскажу, а потом ты сам решишь, что делать.

Себастьяно кивает и говорит всего лишь: «Хорошо».

– Ты помнишь ту вечеринку в Кастель-ди-Гвидо: это район на правом берегу Тибра, немного не доезжая Фреджене? Там еще был такой большой полуразрушенный дом.

– Да, конечно, я знаю этот район. Иногда я ходил туда с Бертолини смотреть соревнования. Там устраивают автогонки на разрисованных машинах. Дорога становится все шире, и они так мчатся, что дух захватывает. Однажды…

Даниэла его прерывает:

– Нет, ты помнишь ту вечеринку в полуразрушенном доме? Ты хорошо ее помнишь? Ты помнишь, что и я там была?

Себастьяно молчит, опускает голову, потом ее снова поднимает, снимает очки, трет глаза и снова надевает очки.

– Так вот что ты хотела мне сказать… Да, конечно, я ее помню. Там было столько народу… Это была отличная вечеринка. А мы…

Себастьяно на нее смотрит, не знает, как ей об этом сказать, и, самое главное, не знает, что сказать. Даниэла пытается сделать так, чтобы он не стеснялся, слегка улыбается, и Себастьяно продолжает:

– Мы были вместе. Да, я это помню, я никогда этого не забывал. Но я думал, что тебе не захочется об этом говорить…

– Почему?

– В следующий понедельник мы встретились в школе, но ты ничего не сказала и даже со мной не поздоровалась. Потом я пытался с тобой поговорить, но я для тебя словно не существовал. Было такое впечатление, будто ты… ну, не знаю… будто ты раскаивалась. Ты делала вид, будто ничего не произошло.

– А как это было? Расскажи мне.

– Ладно. В тот вечер ты ко мне внезапно подошла и сказала: «Пойдем отсюда, я хочу заняться любовью». Я этого никогда не забуду.

– Прямо так я тебе и сказала?