Три метра над небом. Трижды ты

Себастьяно улыбается, потом смущается. На самом деле ты мне сказала: «Пойдем отсюда, я хочу трахаться». Но в конечном счете смысл, видимо, был таким. – Себастьяно не знает, что еще добавить, поигрывает руками, складывает их: ему явно неловко, но потом он находит выход: – Хочешь еще немного мороженого?

Даниэла улыбается:

– Да, спасибо, с яичным кремом и с орешками кусочками.

– Отлично, я мигом!

Себастьяно достает из чашки с водой половник и вылавливает им из лотка уже немного подтаявшее мороженое. Даниэла на него смотрит; он вызывает у нее умиление.

– В тот вечер я приняла таблетку, я была не в себе. Ты был первым, кто мне попался, и это, конечно, наркотики привели меня в такое состояние, такое похотливое. Обычно я себя так не веду.

Себастьяно дает ей стаканчик с мороженым.

– Но я этого не знал, я не мог этого знать – иначе бы я этого не сделал. Я думал, что ты поняла, что мне нравишься, и хотела быть со мной именно поэтому. Когда ты мне это сказала, я не поверил: подумал, что это шутка. Я хотел тебя спросить, правильно ли я понял, но боялся, что ты можешь передумать. Так что я ничего не сказал, и ты отвела меня за руку в тот туалет.

Даниэла не может поверить, что она себя так вела: еще немного, и она бы сама его изнасиловала.

Но Себастьяно этого не замечает и продолжает:

– В тот вечер, вернувшись домой, я написал для тебя стихотворение, но так никогда и не решился тебе его прочитать.

– Мне было бы приятно его послушать, если ты его не потерял.

Тогда Себастьяно переносит всю тяжесть на правую ногу, сует руку в задний карман и вынимает сложенный листок.

– Я хранил его в ящике моего письменного стола и не думал, что когда-нибудь я тебе его прочитаю… «Нет таких чисел, изобретений или открытий, чтобы объяснить миру, какая ты красивая. Даже школа стала для меня самым интересным на свете местом, и знаешь, почему? Потому что там ты. Красота вчерашнего вечера меня ошеломила. И так бывает каждый день, когда ты мне улыбаешься. Я люблю тебя, Даниэла Джервази».

Закончив читать, Себастьяно немного смущен. Он складывает листок, собирается убрать его в карман, но потом решает отдать его ей.

– Прости меня, но на следующий день я был слишком счастлив; может, я преувеличил.

Даниэла растрогана, ее глаза влажные от слез: еще никто и никогда не посвящал ей таких слов.

– Оно прекрасно. Как прекрасно и то, что произошло в тот вечер.

Себастьяно удивлен, не верит своим ушам. Даниэла ему улыбается.

– Тогда начал свою жизнь наш ребенок. Надеюсь, тебе действительно нравится имя Васко, я не знала, что это был ты, я ничего не помнила из той ночи, иначе я сказала бы тебе об этом раньше. – Даниэла стискивает его руку. – Нет, ты не волнуйся; это знаем только мы двое, и ты мне ничего не должен. Но мне казалось правильным, чтобы ты узнал, что у тебя есть сын. Если не хочешь, твоя жизнь не изменится.

Себастьяно смотрит на руку Даниэлы, которой она сжимает его ладонь. Потом он ей улыбается – именно так, как тогда, когда увидел ее у ворот, с тем же искренним выражением счастья.

– Слишком поздно, Даниэла. Моя жизнь уже изменилась. Я самый счастливый на свете человек.

И он ее обнимает.

91

Я вхожу в офис, навстречу мне идут девушки.

– С возвращением, шеф! Как вы загорели!

Похоже, они искренне рады увидеть меня снова. Или они прекрасные актрисы, с которыми уже можно заключать договор для первой серии, которую мы делам.

– Хорошо, хорошо, все в порядке, спасибо. Я привез вам сувениры. – И я вынимаю свертки, вручая их всем – Аличе, Сильвии и Бенедетте. – Они все одинаковые, я это сделал специально, чтобы никто не подумал, что он любимчик или что он не получил должного внимания. Они различаются только по цветам, а вы сами решите, поменяться вам ими или нет.

Девушки их с любопытством открывают, почти соревнуясь, кто сделает это первой. Аличе разворачивает мой подарок и с восторгом смотрит на эту вещь, сжимая ее в руке, словно она еще может вырваться.

– Рыбка!

– И у меня тоже, но у меня красивее!

– У нее маленькое золотое колечко, можно носить ее на шее или сделать из нее брошку. Их вырезали из знаменитых раковин, приносящих удачу. Мы все станем еще удачливей.

– Здорово!

– Спасибо!

– Как это мило…

И они возвращаются на свои рабочие места.

Приходит и Ренци.

– С возвращением! Как отдохнули?

– Превосходно.

– Вам удалось адаптироваться ко всем перелетам, отправлениям и переездам?

– За исключением первых дней, когда Джин была без сил, дальше все пошло гладко, я бы и сейчас снова туда отправился.

– Нет, нет, сейчас ты нужен здесь. Ты заметил, что я тебе никогда не мешал? Я послал тебе только те мейлы, потому нам нужно было немедленно одобрить некоторые запросы для испанского рынка.

– Да, я заметил, спасибо, и ответил тебе сразу же, разве нет?

– Да, правда.

– И как оно прошло?

– Отлично: они купили три программы и, возможно, купят еще и сериал. Мне кажется, они хотят посмотреть, как это пойдет здесь, в Италии, чтобы потом запустить этот проект и у себя. С другой стороны, на рынке наша компания совсем недавно.

– Ты прав. Возьми, это для тебя.

Ренци берет свой сверток. Он удивлен.