Три метра над небом. Трижды ты

– Нет, я уже решила. Какие могут быть последствия, если я подожду, пока пройдут эти месяцы?

– Не знаю. Лимфома может расти очень медленно, и тогда у нас не будет большой проблемы начать лечение после рождения вашей дочери. Но она может оказаться и агрессивной, и тогда нам придется приложить гораздо больше усилий. В любом случае вы должны хорошенько подумать: это не такая опухоль, которую можно недооценивать. Но я бы хотел настоять, нам следовало бы начать немедленно.

Джин качает головой:

– Нет.

– Сейчас у нас была бы восьмидесятипроцентная возможность излечения, а через пять месяцев – шестидесятипроцентная.

Джин пытается улыбнуться.

– Что ж, хороший процент. Я думала, будет хуже.

Доктор Фламини вздыхает.

– Вы девушка жизнерадостная и оптимистичная. Продолжайте думать и рассуждать в том же духе, я вам советую. Наш душевный настрой может очень сильно влиять на состояние нашего организма, а особенно если он болен… – Врач ей улыбается, гладит ее по руке, и гладит по-отечески. – Не будьте слишком строги к себе. Подумайте хорошенько. И если вдруг передумаете, не делайте ошибки не менять своего решения только потому, что сегодня вы приняли его в моем присутствии. В вашей ситуации оказывались многие женщины. И они себя спрашивали: «А если он родится, а мамы не будет? Не было бы лучше, если бы та же самая дочка родилась, когда я поправлюсь?»

Джин улыбается.

– В жизни мы можем лукавить, как угодно, но и вы знаете, и та мать знает: это была бы вторая дочка. Вы сказали, что я оптимистка. И знаете, что я вам скажу? Я надеюсь, что у меня родится и та, и другая.

104

Я в поезде, еду в Милан. Ренци взял для меня купе бизнес-класса. Оно настолько эксклюзивное, что я в нем один. У меня встреча с Калеми, чтобы, может, заключить договор на два первых вечера на Пятом канале «Мединьюс» и на один вечер – на Четвертом канале «Мединьюс», если все пойдет хорошо. «Футура» сделала бы скачок вперед. Я смотрю на часы. У Джин был намечен визит к врачу по поводу Авроры. Наверное, она его уже закончила и ушла из клиники. Я пытаюсь ей позвонить, и она мне отвечает после первого же гудка.

– Ого, как быстро! Я думал, что ты или в машине, или, полуголая, перед врачом.

Джин смеется.

– Ну не преувеличивай… В крайнем случае я открываю живот. Мне нужно было сделать только УЗИ. Я сделала это быстро и уже дома.

– Хорошо. А как прошел визит?

– Отлично. Аврора совершенно здоровая и растет; она попала в кадр, когда сосала пальчик. Я сделала фотографию и сейчас тебе ее пришлю.

– Просто красавица! А ты? Все в порядке? Ты встревожена? Как ты себя чувствуешь?

– Я в отличной форме. Сегодня днем я пойду на первый урок плавания для беременных. Мне это посоветовали: так тело останется более упругим.

– Но ты и так суперупругая.

– Да, конечно, отскакиваю, как мячик. Ты это хотел сказать?

– Да ты что! Я считаю, что как мама ты еще красивей.

Джин закрывает глаза. Он и не знает, как ей приятно слышать этот комплимент и как он ей помогает. Но она пытается скрыть свою озабоченность. Все будет просто прекрасно.

– Ты врун, дорогой Манчини. Эти слова тебе подсказывает самая коварная часть твоего сердца. Или то, что находится ниже?

– Ага, я понял – печень! Вообще-то она мне ничего не говорит.

– Твой член! Тот, кто для достижения «цели» чего только тебе не посоветует! Однако теперь, когда есть Аврора, он должен немного посидеть на диете.

– Неправда, врач сказал, что одно другому не мешает.

К сожалению, Стэп, врач сказал и другое, но ты этого не знаешь.

Нет, мне нужно завершить разговор, а не то я расплачусь.

– Прости меня, моя мать уже внизу, перезвоню тебе позже.

– Конечно, любимая, не беспокойся.

– Эй, скажи мне только одну вещь: как прошло шоу пародий «Угадай-ка»? Вчера вечером я видела кусочек, мне очень понравилось!

– Пока еще не пришла информация; как только узнаю, тебе сообщу.

Мы прекращаем разговор. И правда: мне пока еще ничего не прислали, но почему? Уже десять сорок одна; обычно к этому времени результаты приходят. Я звоню Ренци, и он отвечает мне сразу же:

– Я собирался тебе позвонить.

– Ну, говори же! Мне очень любопытно. Как там наш рейтинг? Говори.

– По-моему, нам поставили столько баллов потому, что этому не верили и они сами. Она поднялась на пять пунктов. «Угадай-ка» с восемнадцати пунктов перешла на двадцать три. Ты понимаешь?

– Да нет, не может быть, ты шутишь.

– Мне позвонили все. Даже гендиректор. Они по-настоящему довольны, сказали, что был нужен глоток свежего воздуха.

– Ерунда какая-то. Мы взяли его из Чивитавеккья, но со временем он завоюет Америку, будет новым Майком Бонджорно.

– Да, но только наоборот: Майк родился в Нью-Йорке и завоевал Италию.

Ренци всегда точен.

– Ладно, пусть так. А что мы теперь будем делать с нашим новым ведущим?

– Я с ним долго разговаривал. Пока он ничего и ни с кем не подписывает, хочет подумать. Он сказал, что не торопится. Он там, у себя в кабинете, получил кучу телефонных звонков и даже подарки от «Рэтэ». Они хотят, чтобы продолжал он.

– Серьезно? А что с Валли?