Три метра над небом. Трижды ты

– Слушай, мам, не волнуйся. У него прекрасные отношения в школе, он ходит на футбол, на плавание, на детские праздники, абсолютно ни в чем не нуждается. Лоренцо никогда нет, он всегда, как ты говоришь, «в бегах» по работе, но Массимо нисколько не страдает от одиночества, абсолютно не страдает, он независимый, научился одеваться и раздеваться, вечером он засыпает один, не боится.

– Да, но я говорила с Флавией, учительницей, и она мне сказала, что в классе он побил одного мальчика. Он ему поставил здоровенный синяк.

– А он тебе сказал, почему это произошло? Этого мальчика зовут Ивано, по прозвищу Иван Грозный. Его родители дома кричат, как сумасшедшие, швыряют в спину друг другу вещи, и, если я правильно поняла, его мама, Кьяра, пришла в школу в больших темных очках, потому что у нее опух глаз. Значит, ее муж, Донато, поднимает на нее руку, а Ивано ему подражает и поэтому стал «Грозным». На самом деле разбил нос маленькой девочке. Она потеряла много крови и горько плакала. Вот здесь-то и вмешался Массимо, чтобы заступиться за нее.

Раффаэлла помешивает ложечкой кофе, потом решает его пить. Она вытирает губы бумажной салфеткой, делая это медленно – настолько, насколько необходимо. Смотрит в сторону кабинета. Массимо сидит на диване, открыв рот, смотрит мультфильм. Он очаровательно смотрится в профиль. Время от времени он негромко смеется, прикрывает глаза и откидывается на спинку, глубоко погружаясь в этот волшебный мир.

– Какой он красивый мальчик, какой энергичный!

– Да, точь-в-точь, как его отец.

Раффаэлла поворачивается к Баби.

– Честно говоря, мне кажется, что он больше похож на тебя, чем на Лоренцо.

– Мама, ты отлично знаешь, что я имела в виду. Не будем валять дурака.

И Баби оставляет ее на кухне с тем же ощущением бесполезности, как у этой использованной бумажной салфетки.

52

– Отлично, платье идеальное. Ты уже, как я вижу, сногсшибательная! Но могла выбрать свидетельниц получше.

– Ты это о чем? Одна из них – ты!

– Да, и это хорошо, но меня беспокоит Илария. Бог знает, во что она вырядится.

– Да ладно! Вы встретитесь, немного пообщаетесь, и обо всем договоритесь.

– Уже… Сегодня утром мы встретились, и смотри, что выплыло. – Элеонора берет свой мобильный и открывает папку с фотографиями. – Вот, посмотри сюда…

Это своего рода фотосессия Иларии, стоящей посреди своей гостиной: сначала в голубом платье, потом в платье василькового цвета, потом – в зеленом и в оранжевом.

– То есть ты хочешь сказать, что нагрянула к Иларии утром…

– …Рано утром. Было без четверти девять.

– То есть ты пришла к ней рано утром и заставила ее примерить все, какие у нее были, платья, потому что хотела ее сфотографировать?

– Вот именно.

– И как тебе это удалось?

– Я сказала, что об этом попросила ты, что ты хотела посмотреть, как мы будем одеты.

– Эле-е-е! Ну ты что! Она же меня возненавидит!

– Нет-нет, она оказалась очень адекватной и поняла, как ты нас уважаешь. Да ты лучше посмотри… Тогда ты начнешь по-настоящему беспокоиться.

Джин покачивает головой, пока Элеонора продолжает перелистывать, справа налево, картинку за картинкой, фотографии дефиле Иларии.

– Посмотри на это! Боже, какое унылое! А теперь смотри дальше… – Она останавливается на фотографии Иларии в черном тюлевом платье. – В нем она похожа на мою бабушку!

– Да, я поняла. Но оно не пошло бы даже тебе.

– Точно. И вместо того, чтобы похудеть, она поправилась как минимум на восемь кило!

– Но она же рассталась с парнем!

– Ну и что! Мне тоже хреново, у меня полно проблем, но я совсем не жалуюсь. Но разве я жру, как свинья, наплевав на свадьбу моей лучшей подруги? Я бы на твоем месте ее заменила!

– Да что ты говоришь, Эле? Подумай, как бы это выглядело! Сначала я ей предложила быть свидетельницей, а потом заменила? Тогда она наберет как минимум еще десять кило и уже никогда не придет в себя.

– Послушай, но у тебя же полно других подруг – красивей, элегантней, богаче и воспитанней. Почему ты выбрала именно ее? Я не понимаю, ты ставишь меня в трудное положение. А мне это нужно?

– Но это нужно мне! Перестань уже твердить «я, я, я» и подумай о том, что существует и Джин. А поскольку замуж выхожу я и надеюсь, что в первый и последний раз, то мне бы хотелось, чтобы ты учитывала мои желания и следовала моим указаниям…

Элеонора молчит, а потом внезапно вспыхивает снова:

– Ну хорошо, ладно, ты права. Тогда давай посмотрим, что ты будешь читать в церкви на оглашении, и как ты собираешь продолжать праздник.

– Так вот на праздник я собиралась пригласить Пупо и начать с «Шоколадного мороженого», потому что с ним я познакомилась в «Ванни».

– Да ты сошла с ума! Тогда я не приду!

– Ладно, я пошутила! Боже мой, но неужели ты подумала!..

– Конечно, подумала! Меня чуть удар не хватил: твоя свадьба с Пупо в качестве почетного гостя! И чтобы он пел! Может, он даже что-то почитает в церкви! Тогда ты закончишь так же, как и он, живущий с двумя женами! Я тебе все сказала!

– Но это было бы неплохо… два мужа. Я буду первой «арабской» итальянкой.