Три минуты до судного дня

26.08. Рамси проходит четвертый допрос в трейлере матери, беседует с агентами Наварро и Тремейн. Лаборатория штаб-квартиры ФБР сообщает, что бумага, которую Рамси передал агенту Наварро 23.08, аналогична водорастворимой бумаге, используемой разведывательными службами Советского блока. Штаб-квартира ФБР также сообщает, что шестизначный номер на бумаге является экстренным номером венгерской разведки. (Подтверждается братьями Керцик.)

01.09. Агенты Наварро и Тремейн получают предписание более не вступать в прямой контакт с «субъектом Рамси».

08.09. Установлена связь с Джейн Хейн из штаб-квартиры ФБР. Она соглашается (в итоге) на просьбу агента Наварро провести опознание субъекта Рамси по фотографии при согласии Госдепартамента, Министерства юстиции, шведской разведки (СЭПО), Керциков и др.

09.09 (рано утром). Фотографии для проведения опознания и официальный запрос передаются в штаб-квартиру ФБР (передача задержана заменой масла). Очевидно, я не единственный забыл о техобслуживании, потому что пришлось отстоять длинную очередь.

09.09 (позже). Агент Наварро получает информацию (из надежного источника), что Вашингтонское региональное отделение узнало о начале инициированного отделением ФБР в Тампе полномасштабного расследования в отношении субъекта Рамси и расстроилось по этому поводу.

12.09. Первое настоящее подтверждение препятствия делу со стороны ВРО ФБР. Пришедшая в ВРО из Австрии информация о субъекте Сабо остается в ВРО, а не передается в отделение ФБР в Тампе, как было затребовано.

14.09. Второе подтверждение препятствия со стороны ВРО ФБР. По требованию ВРО штаб-квартира ФБР отклоняет запрос агента Тремейн на командировку в Швецию с целью допроса братьев Керцик. В подобных обстоятельствах такие запросы обычно удовлетворяются. Препятствия беспрецедентны.

19.09. Глава подразделения внутренней безопасности Министерства юстиции Джон Мартин встречается с агентами Наварро и Тремейн и их руководителем Корнером в Тампе. Высоко оценивает наши старания, но, по сути, говорит нам умерить пыл. Мартин сообщает, что теперь делом занимаются немцы и ВРО. (Правда? Они даже не знают о Рамси.) Корнер предлагает мне не «расстраиваться из-за Мартина». Но с каких это пор глава подразделения внутренней безопасности приезжает в маленькое отделение, чтобы сорвать расследование, погладив нас по головке, а затем приказать передать дело другим?

19.09 (продолжение). Мы узнаем от военных, что коэффициент интеллекта Рода поразительно высок — это второй результат за все время проведения базового армейского теста на коэффициент интеллекта. Казалось бы, эту информацию мы могли получить и раньше, но я знаю, как все работает. Во-первых, Род был одним из тысяч людей, опрошенных после ареста Конрада. Эла Юэйса отправили к нему с той же информацией, с которой начинали и другие дознаватели: он знал его имя, дату рождения, годы службы и ничего больше. Во-вторых, получить информацию у военных не легче, чем найти сокровища в одном из фильмов об Индиане Джонсе, только в реальной жизни все скучнее, чем у Спилберга. Первым делом необходимо отыскать здание (одно из многих). Затем бледные архивисты, которые редко видят солнце, пускаются в путь по многомильным, затянутым паутиной коридорам, чтобы найти нужное ответвление, нужный стеллаж, нужную коробку и нужный отсек нужной коробки.

Честно говоря, я был очень рад подтверждению того, что мне было вполне очевидно с самого первого дня: Род Рамси — на редкость умный сукин сын. Тот факт, что я имею дело не с каким-то заурядным недотепой, лишь укрепил мою решимость не позволить ни штаб-квартире, ни ВРО, ни Министерству юстиции, ни кому-либо еще снять нас с этого дела.

20.08.1988. Этот день только что наступил. Мы с Линн сидели в моей машине, припаркованной на стоянке возле торгового центра у шоссе US-41, освежая в памяти все требования отдела 794, в особенности подотдела (а), Раздела 18 Кодекса Соединенных Штатов Америки перед назначенной на 10 утра встречей с Родом Рамси. Я вел урок. В уголовных делах о шпионаже можно потерять чертову кучу времени, если не держать руку на пульсе.

— Ты все понимаешь? — сказал я. — Нам не нужно признание.

— А что тогда нам нужно? — несколько удивленно спросила Линн.

— Ты раньше работала над делом о шпионаже?

— Нет, но помогала с одним.

— Не переживай. Из пятидесяти девяти региональных отделений ФБР делами о шпионаже когда-либо занимались только шесть. Тампа среди них.

— Так какая у нас цель?

— Мы можем нацелиться на признание, но возможно, так и не услышим его. Нам нужен доступ.

— К чему?

— К тому, что удовлетворяет положение о шпионаже. Знаю, об этом не рассказывают на базовом тренинге.

— Точно, такого там не было.