Три минуты до судного дня

— Этот коридор фигурировал чуть ли не во всех планах, которые проходили через наш отдел: если Советы сделают так, мы ответим эдак. Если они сделают эдак, мы ответим так. По-моему, на другое у Пентагона и времени, оставалось. Мы прямо как в видеоигру играли наяву. Ходили с Клайдом по высокому откосу и притворялись, что каждый из нас командует танковой дивизией — один от Советов, другой от НАТО. Зайдешь сюда — я ударю туда и людей твоих уничтожу.

Линн взглянула на меня, одними глазами говоря: «Ушам своим не верю!» Род признавался, что не только регистрировал планы операций, но и внимательно читал их. Я не сводил с него глаз и пытался телепатически передать Линн, что именно об этом я и говорил час назад в машине. Рамси не был заурядным шпионом. Он знал, что важно, и понимал тактическую и стратегическую ценность документов. При этом они с Конрадом контролировали их хранение и фактически ни перед кем не отчитывались.

— Похоже, вы там не скучали, — сказал я Роду, принимая расслабленную позу и откидываясь на спинку кресла. Линн последовала моему примеру и развалилась на своем краю дивана.

— Это точно, — ответил Род и положил ноги на журнальный столик, прямо рядом с фарфоровой куклой. — Скучать не приходилось. К тому же Клайд был умным парнем. Например, читая книгу, он вырывал страницы, которые уже прочитал, и выбрасывал их за ненадобностью. Я до сих пор так делаю.

— Странный способ, — заметил я.

— Сами подумайте, — ухмыльнувшись, сказал Род. — Зачем таскать с собой все страницы? Прочитал так прочитал. Я многому у него научился. Он всегда меня проверял.

— Как в школе? — спросила Линн. — Устраивал экзамены?

— Нет, не как в школе, — ответил Род.

— А как? — спросил я.

— Ну, к примеру, Клайд хотел знать, готов ли я нарушить правила.

— Какие правила?

— У него было много правил. Первое — ты должен быть незаменим. Помню, он однажды сказал мне: «Если начальники считают тебя незаменимым, они оставляют тебя в покое».

— То есть?

— То есть они не смотрят, чем ты занимаешься, и никогда тебя не проверяют.

В этот момент мне в голову пришли две мысли. Во-первых, Род и Клайд были совершенно правы: незаменимые люди, к примеру, часто становятся растратчиками, потому что за ними никто не наблюдает. Во-вторых, не нуждаясь в руководстве, ты можешь делать что хочешь, даже копировать секретные документы и воровать их из-под носа людей с высочайшим уровнем доступа.

— А другие правила? — спросила Линн. — Ты сказал, что это первое.

— Ага, — кивнул Род и принялся загибать пальцы. — Всегда делай вид, что занят. Всегда делай вид, что спешишь. Всегда держи что-нибудь в руках. Всегда приходи на работу первым и уходи последним.

— Ого! — сказал я. — И зачем все это?

— Сам подумай, — ответил Род, возвращаясь к профессиональному тону. — Если ты всегда кажешься занятым, всегда держишь что-то в руках, всегда спешишь из одного места в другое и всегда приходишь первым, а уходишь последним, то…

Род сделал паузу, чтобы мы сами закончили предложение, и мы с Линн почти в один голос сказали:

— …можешь делать что хочешь!

Просияв, Род взглянул на нас, как на лучших учеников, и я тоже просиял. Не потому, что угадал ответ, а потому, что Род только что объяснил нам, как действовать открыто, не скрываясь и не рискуя проникать в офис после окончания смены или перед началом. Ничто из этого пока нельзя было назвать практической информацией, но Род постепенно выстраивал наше дело, давая нам деталь за деталью, и я хотел, чтобы все продолжалось в том же духе.

— Слушай, — сказал я, — между нами, девочками, — ты когда-нибудь подозревал, что Клайд замышляет недоброе?

Долгое время Род просто улыбался. Я понятия не имел, что творится у него в голове, но не видел типичных признаков страха или тревоги — поднесенной ко рту руки, подпрыгивающего кадыка. Затем он подался вперед, словно трейлер был полон народа, а он хотел обратиться лишь к нам двоим, подождал, пока мы наклонимся к нему, и чуть ли не шепотом сказал:

— Насчет этого он тоже устраивал проверки.

— Проверял, нарушаешь ли ты правила?

— Не только. Он оценивал мои принципы — всеми возможными способами.

— Зачем ему это? — спросил я. — Вы ведь были друзьями, приятелями.

Тут Род напустил на себя глуповатый вид, наклонился еще ниже и еще тише прошептал:

— Потому что он уже обстряпывал свои дела.

— Дела, говоришь? — сказал я, снова откидываясь на спинку стула и стараясь разрядить обстановку. — Это ты про сигареты на черном рынке? По-моему здесь тебе и принципы особенно нарушать не пришлось.

Линн тоже откинулась на спинку. Род последовал нашему примеру. Я ощутил, как комната снова наполнилась воздухом.