Три минуты до судного дня

— Джо, когда директор отдает распоряжения, мы подчиняемся. Мы не обсуждаем приказы.

— Я просто хочу сообщить, что я категорически против этого, потому что так мы рискуем потерять подозреваемого.

— Я учту это. Джо, решать все равно не тебе, — сказала Джейн, а затем, улыбаясь, добавила: — Когда ты дашь показания, я присоединюсь к тебе и мы вместе отправимся в Австрию, чтобы найти все места встреч.

Мы оставили Марка на его этаже, а сами заглянули в магазин спортклуба ФБР возле Федерального кредитного кооператива, чтобы Рич и Сьюзен купили себе сувениры: футболки, кружки, мячики для гольфа, полотенца — что угодно с логотипом ФБР. Я подумал было купить футболку Стефани, но потом решил, что Лусиана сочтет это плевком в душу. Им достается футболка, а ФБР — я сам. Вместо этого я купил ползунки с надписью «Младший агент ФБР» на 0–2 месяца. Муди должна была через неделю родить.

Глава 19 В Гнезде Антенн

Чуть позже Марк снова к нам присоединился, и мы вчетвером отправились в АНБ на взятой в штаб-квартире машине. По дороге мы ненадолго остановились пообедать, а затем с трудом пробились на парковку Гнезда Антенн — преодолеть систему безопасности оказалось не так-то просто, особенно мне. У меня был высочайший уровень допуска, однако в компьютерной системе АНБ я почему-то был записан как «Джозеф», хотя во всех моих документах значилось имя «Джо».

В конце концов, потеряв целых полчаса драгоценного времени, мы решили проблему и были допущены в святая святых. Там нас встретили женщина и двое мужчин, которые велели нам оставить все, кроме бумаги и карандашей (не ручек), и привели в такое стерильное помещение для работы с секретными документами, какого я в жизни не видел. Когда дверь закрылась, а наши уши привыкли к перепаду давления, наши спутники наконец представились.

Сотрудники АНБ использовали только личные имена: Эмили явно была главной, хотя узнать их должности мы не могли; старший из мужчин назвался Леонардом, а младший, у которого из кармана рубашки торчало сразу три карандаша, — Генри. Я же представил всех членов нашей команды, сообщив имена, фамилии и должности: все мы были специальными агентами, за исключением Марка, который работал старшим научным сотрудником.

Как только я закончил, Эмили сразу перешла к делу. В ее голосе слышались начальственные нотки.

— Спасибо, что приехали. Мы благодарны вам за помощь. Само собой, мы крайне озабочены нарушением интересов АНБ.

— Конечно.

— Леонард и Генри — наши лучшие технические специалисты в этой области и помогут вам с расследованием, проверкой сведений и поиском подтверждений. Если ваш источник не врет, мы никогда еще не сталкивались с одновременным нарушением безопасности такого количества систем. Мы обеспокоены, но в то же время относимся к информации крайне скептически.

— Я бы тоже в ней сомневался, — сказал я, — если бы это был не Родерик Джеймс Рамси.

— Мистер Наварро, вы верите всему, что он говорит? — спросил Генри.

Он сильно нервничал. На его левой брови почти не осталось волос, а кожа вокруг покраснела.

— Нет, — ответил я, — не всему. Моя работа заключается в том, чтобы заставить Рамси раскрыться, зафиксировать [служебное словечко] все его слова и затем проверить их подлинность.

— Понимаю, — сказал Леонард, которому, судя по походке, речи и стилю одежды, было уже под семьдесят. Он был похож на гарвардского математика, работающего в подвальном кабинете без окон, где висят старые, истертые, как заплатки у него на локтях, огромные доски, на которых пишут мелом, а не маркером.

Эмили выглядела напряженной — даже пучок у нее на голове был стянут слишком сильно. По ее манере речи я решил, что у нее несколько докторских степеней, но не в области математики. Скорее всего, она была инженером. Если бы я мог поспорить, я поставил бы на MIT^[33]. Она говорила сквозь зубы, что было типично для жителей северо-восточных районов страны, но при этом стояла, высоко подняв голову и держа руки за спиной. Из этого я сделал вывод, что она, возможно, некоторое время жила в Англии, наример работая в Центре правительственной связи, британском эквиваленте АНБ.

— Мы видели ваши отчеты, так называемые формы FD-302, — начал Генри. — Очевидно, вы записывали все слова Рода. Но слова порой врут. У нас есть к вам ряд вопросов.

— Задавайте.

— Прежде всего скажите, знали ли вы о системах АНБ? О предохранительных устройствах, о…

Я перебил Генри:

— Как я понимаю, вы хотите проверить, не могли ли мои знания ваших «систем» каким-то образом передаться Роду по воздуху? Не отравил ли я источник? Вопрос хороший, но мой ответ — нет. Я никогда прежде не знал об этих системах. Все, что я написал, я узнал от Рода.