Три мушкетера. Д'Артаньян

Одним выстрелом он свалил заговорщика, притаившегося за кафедрой. Мушкетеры окружили живой изгородью королевскую чету и кардинала Ришелье. Арамис и Портос отражали приступы ряженых монахов: кроткие служители Господа дрались двумя шпагами, словно всю жизнь только этим и занимались. Однако среди общей паники кое‐кому удалось открыть люк и скрыться через подземный ход.

Церковь представляла собой устрашающее зрелище: на полу – убитые, на скамьях – испуганные плачущие женщины, в проходах – дерущиеся мужчины. Граф де Шале покинул церковь через боковой выход. Подумать только, еще несколько минут назад на скамьях сидели нарядные женщины и мужчины – цвет дворянства… А теперь кровь, боль и слезы.

– Берегите короля!..

Атос не понял, был ли это его голос или кого-то еще из мушкетеров. В ушах шумело, перед глазами стелился туман. Последнее, что он увидел перед тем, как лишился сознания, – встревоженное лицо Арамиса…

А потом темнота.

Прошло несколько дней. Мертвые похоронены, раны забинтованы. По городу ползут всевозможные слухи, народ волнуется. Откуда взялись эти бандиты? Кто посмел вторгнуться в церковь, посягнуть на жизнь короля, перебить монахов и нарядиться в их рясы?

Король принял в зале Совета кардинала де Ришелье, графа де Шале, аббата Ругона и капитана де Тревиля. Разумеется, присутствовал и брат короля, Гастон Орлеанский. В воздухе висела давящая тяжесть. Король был бледен, по всему было видно, что он с трудом сдерживает гнев.

– Граф Монтклер д’Овинье? – спросил король.

Отвечал кардинал де Ришелье.

– Мертв, сир.

– Болье де Верикур?

– Ранен в висок и не выживет.

– Пленники?

Кардинал сверился с запиской.

– Ашиль Брандикур и Николя Бомон. Фанатики гугеноты из Ля-Рошели. При них найдены зашифрованные письма, мы над ними работаем. Я допрошу преступников лично, – прибавил он. – Они выдадут сообщников.

Людовик резко выпрямился.

– Рассчитываю на ваш опыт… исповедника, ваше преосвященство.

Пальцы короля нервно барабанили по подлокотнику. Воцарившаяся в зале тишина казалась нескончаемой и невыносимой.

– Готовьте, господа, войска к взятию Ля-Рошели. Чаша переполнилась.

Все присутствующие встрепенулись. Граф де Шале едва заметно кивнул головой.

– Они не захотели предложенного мной мира, – процедил король сквозь зубы. – Посмотрим, понравится ли им со мной воевать. Итак, отберем этот город у гугенотов. До свидания, господа. Меня ждут.

Глава XVII

Во дворе Луврского дворца выстроились мушкетеры. В центре находились Арамис, Портос, Атос и д’Артаньян.

Атос и д’Артаньян стояли, опустившись на одно колено перед королевской четой – Людовиком XIII и Анной Австрийской.

– За выдающиеся услуги, оказанные французской короне, я даю вам, Шарль д’Артаньян, чин лейтенанта в войске королевских мушкетеров, – торжественно объявил государь.

Слуга поднес Людовику шпагу, – король ударил д’Артаньяна по левому плечу, потом по правому. Чуть ли не со слезами на глазах от волнения, благодарности и гордости юный гасконец ответил:

– Я сумею быть достойным оказанной мне чести, Ваше Величество.

Людовик XIII задержал на секунду благосклонный взгляд на юном гасконце и повернулся к Атосу. Тот сильно ослабел от раны, но держался прямо, хотя это стоило ему немалых усилий.

– Арман де Сийег д’Атос д’Отвиль, граф де ля Фер, я обязан вам жизнью…

Король положил клинок шпаги на плечо мушкетера.

– И тоже дарую вам жизнь. Вы помилованы и вновь на службе у короля в полку мушкетеров.

– Дарованную вами жизнь я снова охотно отдам за вас, сир, – произнес Атос с неподдельной горячностью.

Лицо государя на миг просветлело.

– Встаньте, господа. Знаменитые три мушкетера снова вместе. Их стало отныне четверо.

Капитан де Тревиль поднял голову еще выше, гордясь своими солдатами, а полк хором крикнул «виват!». Король повернулся и прошествовал во дворец. Королева замедлила шаг и с улыбкой подошла к д’Артаньяну. Тот склонился в низком поклоне. Потом Анна отвела его в сторону под сень аркады.

– Ваше Величество…

– У меня нет для вас должностей, д’Артаньян, – сказала она, понизив голос, – только вечная благодарность.

– И этот дар мне дороже всего на свете, – прошептал юный гасконец.

– Не думаю, что всего, – улыбнулась королева, и в ее улыбке была материнская нежность.

– С опасностью для собственной жизни Констанция Бонасье служила мне посыльной. Сегодня моя очередь быть посыльной для нее.

Она протянула раскрытую ладонь д’Артаньяну, и тот увидел медальон на тонкой золотой цепочке. Взял его с робостью и открыл: с миниатюры на него смотрела Констанция. Да, да, это она, с ее каштановыми волосами и темными глазами. У д’Артаньяна чуть не выпрыгнуло из груди сердце.

– Она будет ждать вас сегодня в десять часов вечера в харчевне «Красная шляпа». Не опаздывайте, господин мушкетер.

Д’Артаньян не мог поверить собственному счастью. Он поднял взгляд и посмотрел на фасад королевского дворца. Из каждого окна выглядывали лица, все приветствовали героев дня – мушкетеров, спасителей короля. В одном из них юноша увидел Констанцию. Та улыбнулась. Гасконец, подняв руку с зажатым в ней медальоном, сияя, улыбнулся в ответ.