Три мужа для Кизи

– Тогда мы пойдём, встретим музыкантов. Они уже сегодня обещали прийти. Когда Садхир вернётся, выполнив моё поручение, проведём церемонию нанесения тилака. А вы, будьте любезны, нарядите мою Кизи. Дайте ей наставления. Я не знаю, что там у вас, у женщин, должны говорить, – дядя усмехнулся, – но что-то должны.

И мужчины вышли, оставив нас двоих. Положив красный наряд на мою постель, я потерянно опустилась возле него. С ужасом поняла, что свадьба случится совсем скоро. И всё остальное после неё. Тоже… случится.

Сарала вышла ненадолго. И я, пока её не было, вдруг расплакалась.

Жизнь уже не будет прежнею. Я скоро стану женой. Но у других девушек деревни, почти у всех, были нежные матери и сёстры, подруги, которые собирали их в дорогу к месту житья мужа. А у меня не осталось никого, чтобы проводить.

Чуть погодя Сарала вернулась. С нею пришла одна из её дочерей, которая после свадьбы стала жить в соседней деревне. И дочери той, ещё девочки. Троица. И подруга другой дочери Саралы, которая ещё не вышла замуж. Аша покинула деревню ещё до того дня, когда я повстречала Ванаду. А вот Прия ещё жила здесь и всё знала. Но, похоже, что уважение к жене Манджу или дружба с его дочерьми сделали её вдруг дружелюбной ко мне.

– Мы тебя сейчас нарядим, – улыбнулась мне дочь Саралы. – Будешь красивая-красивая! Ну же, утри слёзы, Кизи! Давай посмотрим, какие украшения подарили тебе женихи.

По стене вдруг постучали.

– Входите, – ответила Аша за всех. – Пока можно. Мы ещё не раздели её.

В дом проскользнул смущённый Мохан. С большим свёртком. Робко подошёл ко мне и, избегая встречаться со мной взглядом, протянул свёрток. Да, впрочем, сама я боялась встречаться с ним взглядом. И приняла что-то, обёрнутое простой голубой тканью, дрожащими руками.

– Поллав велел передать тебе. Я только за этим зашёл.

И едва ли не бегом выскочил наружу. Аша и Прия прыснули.

– Коварная! – укоризненно посмотрела Прия на Ашу. – Зачем ты так сказала? Смутила и невесту, и жениха!

– Но, кажется, Мохану нравится его невеста, – хитро улыбнулась Аша.

Свёрток выпал из моих ослабевших рук. Раскрылся. У моих ног лежала зелёная юбка, расшитая маленькими зеркальцами и золотыми нитками. Зелёная… жёлтое, роскошно вышитое чхоли. Дупатта роскошная зелёная, расшитая золотыми нитями и зеркальцами маленькими, круглыми. А поверх неё легли золотые украшения, кое-где с камнями драгоценными.

– Ох, красота какая! – цапнула юбку Прия.

И я запоздало вдруг поняла, зачем Поллав спрашивал про зелёный цвет.

Странное чувство… то ли отчаяние, что сердце моё хотят купить тяжёлым металлом и горсткой камней, то ли благодарность к расчётливому старшему жениху, подготовившему мне такой наряд, кажущийся даже достойным царицы. На моей свадьбе я буду очень нарядной и красивой. Даже представить не могла, что столько красоты на мне будет! Но, всё-таки, разве сердце можно купить горкой вещей?

Ночью я засыпала вместе с Саралой, её дочерью и внучками, которые временно поселились в моём доме, чтобы не пускать меня сторожить Яша, да других чтоб не пропускать. Мало ли чего. Это было странно: вдруг слышать столько сопения в моём доме. Хотя видеть в сумерках личики сладко спящих девочек было приятно. Они так трогательно жались друг к дружке. И так спокойно, так мирно выступали из темноты на рассвете. Иногда прижавшись к моему боку.

И я, хотя и пугалась того, что начнётся по ночам, однако же поняла, что это подарит мне детей. И, может, такие же милые личики потом будут засыпать возле меня. Хотя сердце испуганно сжималось, когда я вспоминала, что совсем скоро покину отчий дом. И что однажды так же мои дочери покинут меня. Хорошо бы мне быть живой, чтобы никакого другого Яша к моим девочкам не подпустить. Но жить долго значит, что однажды и мне придётся отдать дочерей в чужой дом. Дочери как гости: приходят, чтобы потом уйти. Совсем немного в роду родителей находятся, а потом – надолго и до конца – принадлежат уже роду мужа.

Камень 17-ый

Страшные чудовища, покрытые шерстью, клыкастые, рогатые, наползали к деревне. Злобно щурились. Шипели, рычали. Облизывались. И у кого-то языки были раздвоенными.

– Пахнет женским молоком! – сказал один из самых крупных ракшасов, мечтательно принюхиваясь.

Только до деревни ракшасы не дошли. Хлынул вдруг откуда-то из домов свет, на несколько мгновений ослепляя всех их. Будто солнце вдруг ночью показалось.

– Что за?.. – прошипел вожак чудовищ, кривя от боли морду, отдалённо напоминавшую человеческое лицо.

– Но время друга лотосов ещё не пришло! – проворчал кто-то.

А тут новая волна света разлилась, огораживая деревню по кругу. Или… управлял кто-то этим светом? Если управлял, то серьёзно намекал, что приближаться к этому поселению не позволит.

Зашипев и зарычав от боли, ракшасы бросились врассыпную.

***