Три мужа для Кизи

Приподнялась. И потрясённо застыла, встретившись со взглядом янтарных глаз с узким зрачком. Но видение длилось только миг – и потом снова темнота. Но… нет… лунные лучи играли на ожерелье и серьге мужчины, лежавшего там, рождая блики. Там… там, откуда смотрели эти жуткие звериные глаза!

Задрожала, торопливо садясь. И застонала от боли в ноге расшибленной.

– Кизи?.. – вдруг растерянно спросили из темноты.

И этот голос я вдруг узнала.

Сиб… Сиб был здесь! Но те жуткие глаза… это были его? Или… или хищник стоял за ним? Тигр? Но тигр стоял возле него! Разве смогу я одолеть его?! Но… но разве у тигров глаза со зрачками тонкими-тонкими? Или, всё-таки, змея та? Но она так быстро спустилась! Будто спрыгнула! Хотя… далековато же. Это я быстро оказалась, потому что свалилась.

Из темноты, там, где слышался знакомый голос, там, где блестели золотые украшения, донёсся кашель. Кашель… как и во сне. И… и Сиб был здесь. Так он ранен?!

Поднялась, сжав подол. И, хромая, пошла к нему.

– Сиб… Сиб, ты здесь? Ты ранен?

– Странное место для встречи, – насмешливо отозвались из темноты.

Это точно был он.

Я подошла к нему. На колени опустилась возле него.

– Что с тобой? – спросила дрожащим голосом. – Ты ранен?

– Ты… – голос его стал непривычно растерянным. – Ты откуда знаешь?

– И… и воды хочешь?

– Ну… хочу… – смущённо отозвался он.

Вскочила, к воде бросилась. Волны убежали, будто не желая делиться водою с ним. Но я сделала несколько шагов за водою. И поскользнулась. Упала со вскриком.

– Ты где? – спросили взволнованно из темноты.

Тихо выдохнула:

– Я… тут.

А волны уползали подальше от меня вглубь реки. Оставив меня мокрую. Неужели, так и не смогу принести ему воды?! Пришла, называется, на помощь! И не могу ничего!

Всхлипнула.

И вдруг яркий свет растёкся по берегу, выхватил меня, дополз до воды. Напугано повернулась.

На меня смотрели янтарные глаза с узким, змеиным, чёрным зрачком. А, нет…

Сиб моргнул – и глаза у него снова стали как человечьи. Только они светились. Каким-то голубоватым, жутковатым огнём. И я потрясённо застыла.

Сон сбылся. Сиб был здесь, раненный, весь в крови. Вот, лежал, приподнявшись, а у его ног была огромная лужа крови. И кровавый след утекал от него куда-то по берегу, скрывался в темноте. Ох, сколько же крови он потерял!

– Ты хочешь воды. Я сейчас принесу, – поднялась, ступила к воде.

И на сей раз река не ускользала от меня, позволила в ладони собранные воды зачерпнуть. И, радостно улыбнувшись, я повернулась с водою к Сибу. Тот сидел, вытаращившись на меня.

– А ты… тебя ничего не волнует? – потрясённо выдохнул он.

Но снова закашлялся, кровью. Сколько же крови он потерял! Бедный!

Подошла к нему, донесла часть воды, что не успела убежать. Присела осторожно у странного воина, опять часть воды пролив.

– Ты, кажется, пить хотел.

Юноша растерянно посмотрел на меня. Вдруг резко, словно из последних сил, рванулся ко мне, подхватывая мои ладони и жадно приникая губами к воде. На лице у него тоже были порезы, хотя и затянувшиеся. Разводы крови подсохшей не стёр. Не до того было.

Сиб вдруг подхватил край моей юбки, подтянул ко рту. Я задрожала, вспомнив, его жуткие глаза. Человек или зверь? Или чудовище? Чудовища иногда забирали себе красивых человеческих дев, влекомые похотью. Звери могли сожрать, влекомые иным голодом.

Но жуткий кшатрий только край моей юбки скрутил, ловя на язык ещё несколько капель воды, которой вымок мой подол.

– Прости… – сказал, юбку выпуская и не глядя на мои ноги. – Я страшно хочу пить.

Запоздало вспомнила, что Ванада тоже говорил что-то такое. И меня едва не убили за то, что помогла ему.

Но Сиб со стоном завалился на спину. Ванада-то сам ушёл, далеко. А у его ученика сил совсем не осталось из-за ран и кровопотери. И страх мой отступил, сменившись состраданием. И я снова к Ганге пошла за водой. Но на этот раз она не сильно далеко уводила свои воды, будто смирившись с моим упрямством. И я раз за разом носила воду в ладонях. Осторожно проливала на губы лежащего. Тот жадно хватал тонкие струи и капли. Потом даже смог сесть. Добавки не просил. Упрямый или гордый слишком. Но так жадно пил и так много, что видно было, как сильно страдал он от жажды. Но на всякий случай ещё долго носила ему воду. А он всё пил и пил.

– Ну, хватит, глупая девочка, – возмутился он наконец. – Совсем меня утопишь в воде!

И я застыла. А вода протекла между пальцев вся, омыв мои ноги.

– Ничего не хочешь спросить у меня? – спросил страшный юноша, насмешливо сощурившись.

То, как он обожал доводить всех, будто на драку вызывая… боги не любили драться. Да, боги иногда играли. Дэвы обожали играть. И боги восставали против жестокости и властолюбия людей и демонов, когда те переступали все мыслимые и немыслимые пределы. Но… Сиб ведь не играл! Он, кажется, даже наслаждался, зля или пугая людей. Да и его страсть к дракам…