Три на Два (СИ)

Пока папа пытался всеми правдами и неправдами открещиваться от сближения с мистером Миллером, молоденький омежка вовсю узнавал о том, какие тёплые отношения сложились у него с папой Адама до злополучных родов. А ещё перемывать косточки Тэо, пока тот скрупулёзно выбирает хлопья для завтрака, было одним из любимых их занятий во время совместных походов в супермаркет.

За следующие четыре недели Тэо, само собой, уже давно успел забыть о разговоре с сыном, поэтому, когда в дверь раздался звонок, он как ни в чём не бывало открыл дверь уже знакомым альфам.

Эти двое как обычно вежливо поздоровались и отвлекли своей пресловутой галантностью, поэтому только когда за спиной Тэо начал беспокойно мельтешить Дани, омега догадался, что происходит.

– Не смейте, – решительно запротестовал он, страх поднялся где-то внутри и отразился побелевшим лицом.

– Оставьте нас с папой наедине, – скомандовал Оскар, и сказано это было таким тоном, что никто из мальчишек не решился даже пискнуть.

Дани с Адамом просочились в детскую и за радостными визгами Лукаса было совсем не слышно, о чём говорят взрослые.

– Ты, значит, на их стороне? – Тэо нервно ходил из стороны в сторону на кухне, слишком маленькой для таких манёвров.

Оскар прикрыл за собой дверь, которая тут же поползла обратно, но альфа даже не обратил на неё внимания. Гораздо больше его беспокоил кусавший губы омега.

– Против природы не попрёшь, – резонно заметил он.

– Мы бы справились, – мотнул головой Тэо, – все справляются, и мы бы справились. Течка – это не конец света…

– Ты вообще себя слышишь? – перебил его Оскар, – сам-то давно с таблеток слезал, а? Что? Думаешь, я не заметил их запах на тебе?! Хорошо тебе рассуждать про молодой здоровый организм, когда ты не даёшь своему работать нормально уже много лет, Господи.

Тэо резко остановился и взглянул на Оскара. Альфа был не на шутку раздражён, но такой упрёк в свой адрес омега совсем не ожидал. Это был удар ниже пояса. Теперь к страху примешался ещё и стыд с гневом.

– То, что я принимаю таблетки, ещё не значит, что я импотент, – ответил он, отпрянув к кухонной стойке.

Оскар оказался около него в мгновение ока, упёр обе ладони по бокам от Тэо, заставив его вжаться в деревянный край позади себя ещё сильней, и взглянул в глаза.

– Я тебя обидел, – нахмурился он. Фраза не звучала вопросом, просто констатировала факт, – прости, я не хотел, просто я не могу уяснить, почему ты так против того, чтобы твой сын поступил, как велит ему его естество.

Тэо потерялся под пронизывающим взглядом голубых глаз, но продолжал молчать.

– Ну же, Тэо, – альфа попытался смягчить тон в голосе, – просто скажи мне, почему я чувствую на тебе ещё и страх.

Оскар чуть наклонился и легонько провёл носом по шее омеги. У Тэо моментально подкосились колени от этого мимолётного жеста, под таким напором невозможно было скрыть правды.

– Ты не понимаешь, – всхлипнул наконец омега и уткнулся лбом в сильное плечо. И почти сразу же почувствовал, как одна из ладоней утешающе гладит его по спине.

– Ну-ну, – подбадривал Оскар, мысленно выдохнув, – скажи мне, чего я не понимаю, маленький.

– Ка-как мне было страшно, – пояснял сбивчиво Тэо, пытаясь поймать дыхание, – видеть собственного сына на операционном столе. Я был там, Ос, я видел, как половина его внутренностей лежит на подносе рядом, пока он с синими губами повторяет, что не чувствует ног. Ты этого не знаешь, а я… Я не переживу этого снова, – тихонько выл омега. Картинки из воспоминаний пронзали сознание Тэо и заставляли того дрожать.

– Ты прав, ты прав, – альфа немного отстранился и начал вытирать слёзы со щёк мужчины, – я этого действительно не знаю, зато я знаю, каково это зависнуть в собственном страхе и стыде от мысли, что сплоховал как родитель.

Омега непонимающе взглянул покрасневшими глазами на Оскара, и тот продолжил уверенней:

– Я знаю, каково это – вымещать собственный страх на ребёнке. Каково это – давить на него из-за своей неуверенности в роли отца и в конце концов оттолкнуть его так сильно, что он станет закрывшимся в себе трудоголиком, который так и не смог тебя за это простить.

Тэо больше не плакал. Он всхлипывал, но челюсть предательски поползла вниз от удивления, что грозный и всегда уверенный в себе альфа признаёт, что тоже боялся и что совершил много ошибок.

– Так чего ты хочешь, Тэо? – Тем временем спросил мужчина, – Потакать собственной слабости или сохранить счастливые отношения с сыном, позволив ему свободу выбора?

Вопрос показался риторическим, но пауза затянулась, поэтому Тэо поспешил ответить:

– Второе, конечно же, второе, – робко пробормотал он, не в силах отвести взгляда.