Три на Два (СИ)

Дани явно привык к размерам, потому что начал раскачиваться бёдрами, в поисках самого приятного движения. И пока омега старательно изучал собственное тело, зажмурив глаза и приоткрыв рот, Адам не отказал себе в том же самом – он осторожно положил руки на бёдра Даниэля, заскользил выше – к пупку, рёбрам и наконец достиг небольших горячих ареол. Дани внезапно остановился и раскрыл глаза, и альфа замер на мгновенье, но в затуманенном взгляде проступил только приказ продолжать. Он сел на постели, рукой заставил омегу откинуться назад, и склонился наконец требовательными губами к соскам.

Даниэль продолжил свою пытку бедрами, почти не слезая с достоинства альфы, а Адам смог обласкать ртом, языком и ладонями грудь омеги – мягкую, одуряюще сладкую и ужасно чувствительную, судя по беспомощному поскуливанию, которое срывалось с губ Дани.

Вдоволь наигравшись с шеей, сосками, животом, и всем до чего дотягивались руки и губы, альфа наконец решил закончить это сводящее с ума издевательство, которым занимался омега и на очередном поступательном движении парня резко толкнулся навстречу. Дани такого не ожидал и чуть не кончил, но Адам вовремя пережал яички и основание члена омеги. Не отрывая руки от полыхающей промежности, он снова толкнулся, потом снова и снова, пока Дани не начал двигаться в ответ в попытке достичь-таки упущенный оргазм. В паху альфы тоже начала закручиваться пружина наслаждения, и стоило только убрать руку, Даниэль выгнулся в оргазме, а он с наслаждением ощутил как хаотично сокращается анус вокруг его пульсирующего члена.

Какое-то время в спальне была приятная тишина. Дани приходил в себя, лёжа на груди у альфы и наслаждался чувством заполненности от сцепки, Адам всё ещё продолжал спазмировать, потому что на узел давил буквально малейший вздох омеги или попытка пошевелиться. Чего никто из ребят не ожидал, так это того, что Дани вдруг попытается в какой-то момент с узла соскочить.

– Совсем сдурел?! – взвыл Адам, намертво вцепившись омеге в бедра одной рукой, а второй прижал вырывающегосяя парня, – Дани, ну ты чего? Прекрати, ты травмируешь нас обоих. Тихо, тихо…

– Я забы-ы-ыл, – захныкал омега, но брыкаться перестал, – прости-и-и…

– За что? Что забыл?

– Про презервати-ив, – всхлипывал Дани, – папа убьёт меня, Господи, папа меня убьёт.

– Успокойся, малыш, никто тебя не убьёт, – понял наконец причину паники альфа.

– Точно убьёт, когда узнает, что я снова беременный.

– Ты не беременный, Дани. Ну, тихо, малыш, успокойся, я на блокаторах, ты не беременный, – Адам поглаживал вздрагивающую спинку.

– Что? – омега приподнялся на руках, выпутавшись из объятий, чтобы убедиться в правдивости слов альфы, а тот как назло улыбался лукаво, – ты врёшь…

– Нет, правда, я их ещё со вчерашнего дня принимаю.

– А мне почему не сказал?

– Ну, ты был так зациклен на презиках, я не хотел тебя отговаривать.

Дани проморгался, чтобы скинуть с себя пелену паники, а потом потянулся к Адаму с робким поцелуем.

– Прости, – выдохнул омега, когда они вдоволь нацеловались.

– А теперь-то за что? – ухмыльнулся парень.

– Ну, за то, что попытался, эм, соскочить, – покраснел Даниэль.

Альфа тихонько засмеялся:

– Ничего страшного, но больше так не делай, хорошо?

– Хорошо, – пообещал омега.

Неделя выдалась до ужаса странной. Дани разрывался между Адамом и сыном, совершенно потерявшись во времени суток. Больше двух часов за раз спать просто не получалось. Как только желание отступало, он тут же спешил провести это время с Лукасом, но стоило только альфе бросить мимолётный взгляд в их сторону, в венах моментально закипала кровь. Адам же только и успевал быстро перекусывать, мыться и менять постельное бельё, прежде чем в его объятия падал Дани.

Тэо тоже крутился как белка в колесе. Днём надо было переделать кучу дел, накормить пять ртов, которые почему-то ели всегда невпопад. Оскар само собой не смог оставаться в стороне. Он гулял с малышом, ездил за продуктами, но вместо того, чтобы дать бедному Тэо высыпаться по ночам, голубоглазый бес сводил омегу с ума. Тот, конечно, героически боролся, но в конце концов ему ничего не осталось, кроме того чтобы сдаться, отдаться и забыться. А ещё из дома странным образом исчезли все подавители.

Когда течка у Дани наконец отступила, он полдня провёл с Лукасом. Малыш был словно ураган: бегал по всему дому, гонял на улице дворовых котов и старательно разбрасывал игрушки в стратегически важных местах. Только когда он забрался на колени к папе, в их любимое кресло, то немного упокоился и потребовал своего молока. Омега послушно кормил сына, когда в детскую просочился Адам. Он ловко пересадил конструкцию из этих двоих к себе на колени, словно Дани и Лукас были пушинками, и чмокнул омегу в висок.

И Дани вдруг понял, что абсолютно счастлив. Вот так, будучи зажатым между двумя любимыми мужчинами: один тесно прижат к груди, другой тесно прижимает к своей.

– Адам, – повернулся он к альфе, тот кивнул и заправил парню за ухо выбившуюся прядь, – ты тоже мне нравишься.

***