Три напрасных года

В первый день привезли нас в погранотряд и дали старт на гаревой дорожке стадиона. Мы как строем рванули, так и прибежали, уложившись в норматив — сказалась спортивная зима. Потом Валя Тищенко, боцманюга с 66-го, с третьего маха на турнике вышел в стойку на руках, повертел «солнце» без страховки и эффектно приземлился с кувырком или — как его? — сальто в воздухе. Вот и все наши показатели по физо. Немногие уложились в нормативы с выходом силой и подтягиванием. Сундуки народ порадовали — болтались, как сосиски. Возмущению их не было конца, что принародно погнали на снаряды.

Строевую сдали — ни шатко, ни валко: без блеска и неудач.

Во второй день засели в пассажирках для сдачи зачётов по теоретическим дисциплинам — морская, пограничная, уставы и прочая, прочая, прочая…. вплоть до политической. И вот тут мы поплыли. Как из Анапы прибыли, никто книжку в руки не брал, никаких инструкций, кроме вахтенного, дневального да дежурного, не читал. С нами даже политзанятий не проводили. И сказалось…. От глубины наших знаний изумлением полнились глаза приезжих. Отчаявшись получить от Мыняйлы хоть какой-то вразумительный ответ, майор-москвич спрашивает:

— Дети у Ленина были?

— Да, — глазом не моргнув, отвечает хохол. — Двое: Петро и Маняша.

Казалось, прикалывается — но, уж больно обстановка не та, чтобы так шутить с проверяющим. Майор желваками играет, недобро на Толика взирает. Спецвойска — шутки в сторону. Метлой поганой недостойных.

— По специальности, какой класс? Кого обучили работать на РЛС?

Меняйло пошарил вокруг растерянным взглядом:

— Так…. Это…. Командир может.

— Понятно. Из экипажа кого?

Плечи хохловские на уши нацелились — какого, мол, тебе рожна? Но тут его взгляд пал на меня:

— Антон вон может. То есть старшина первой статьи Агапов работает на РЛС самостоятельно.

Глазные яблоки майора, как мельничные жернова, перекатились по орбитам и уставились на меня.

— Моторист? Что ещё можешь?

— Всё! — бесстрастием на его пренебрежение.

Кажется, Первый Пётр писал инструкцию для подчинённых — глуповатый вид и взгляд, опущенный к полу, лишь тогда гарантирован успех у начальства. А он мне нужен, успех у этого столичного хлыща? Наши взгляды, как стальные клинки, рассекли пространство и со звоном встретились. Наступила гнетущая тишина….

Наверное, зря перед майором выпендривался — захоти, он всегда бы нашёл тему, по которой меня можно вздрючить. Быть может, он её уже обдумывал. Каплей вмешался:

— Командир катера убит. Экипажу боевая тревога.

Сказал тихо, без привычного огня, срывающего нас с места на боевые посты. Но вводная прозвучала — её надо выполнять. Мы переглянулись с боцманёнком — кто? Он чуть заметно качнул головой — нет, не он. Впрочем, логично — он в матросском звании, на катере вторую неделю. Нет, не он.

— Боевая тревога! — скомандовал, поднимаясь из-за стола. — Все по местам.

Потом принимал доклады, стоя на мостике.

— Седьмой боевой пост пятой боевой части к бою и походу готов! — одним из первых доложил Петька Старовойтов, запустив оба двигателя и дав питание на катерное оборудование. Неплохого мне помоху дали — пошустрей Самосвальчика будет.

Следуют привычные команды и отточенные действия экипажа.

— Баковые на бак, ютовые на ют — по местам стоять со швартовых сниматься. Отдать кормовой! Отдать носовой! Кранцы по борту!

По моей команде телеграфом катер плавно пятится назад, разворачивается в оголовке и выходит в Ханку. Штурвал тоже в моих руках. Боцманёнок стоит рядом и отмечает сигнальным шаром скорость катера.

Майор ходил за мной по пятам, сверлил затылок тяжёлым взглядом, а каплей не унимался:

— Ставлю оперативную задачу — обнаружить цель и провести досмотр.

Ставлю боцманёнка к штурвалу, спускаюсь в рубку, сгоняю с кресла Мыняйлу. Щёлкаю переключателем диапазонов. Всё внимание Астраханской бухте: она ближе и там всегда полно рыбацких лодок. Вижу крупную засветку.

— Эта пойдёт? — предлагаю проверяющему.

Через переговорник вывожу боцмана на цель:

— Так держать!

— Обозначьте место нахождения цели на карте, — не унимается каплей.

У майора на лиловом носу обозначилась капля. А может это не пот?

Манипулирую над картой, прикинув по картинке на мониторе РЛС положение цели.

— Рассчитайте курс, поставьте задачу штурвальному.

И это не проблема. Сколько упрашивал Таракана напрасно, но нашлись добрые люди — обучили. Пришёл на 66-ой командиром бывший боцман с 69-го Витя Ковбасюк. Они с Гацко большие друзья, и тот нас свёл. Свежеиспеченный мичман научил меня штурманским премудростям — прокладывать курс, считать магнитную девиацию. Так что….

Кричу боцманёнку рассчитанный курс, тот огрызается:

— А я как иду…?

Через час цель видим визуально. Это «кавасаки», болтается на якоре. Палуба пуста.

— Оружие? — спрашиваю каплея.