Три напрасных года

Такой оборот всем понравился, за столом вновь оживились и взглядами подобрели. Один Трухлявый грустил.

Крохалёв продолжал:

— Вижу по глазам товарища Агапова правильное понимание критики, и уверен он примет эту рекомендацию как руководство к действию. А мы поможем ему…. Ты, старшина, с первого дня усвой — партия это не давильня. Товарищи тебя откритикуют за недостатки, но и похвалят за успехи, протянут руку помощи в трудную минуту. Верно? На то мы и партия.

Сделал загадочное лицо:

— Больше скажу. У меня в папке лежит письмо вашего декана — просит отпустить тебя, не задерживая после приказа. Вот видишь: ждут тебя дела славные и на гражданке. Слово даю офицера — уедешь домой сразу после приказа. В свой институт. Веришь?

Вскинул голову:

— Ну, как, товарищи, принимаем кандидатом?

Все подняли руки, даже флагманский механ возвысил над плечом свою подагрическую длань.

Обратно летел, зубами скрипел — ну, Переверзев, ну, иуда, погоди у меня. Смотрел на коричневую в кожаном переплёте папку замполита, в которой вёз рекомендации в бригаду, и мнил себя Гамлетом, принцем Дании. Ведь это его мамашки хахаль отправил парня в Англию с коварным письмом. Интересно, знай заранее, что понаписано в старлеевской рекомендации, как поступил? Может, и хорошо, что не знал.

А батя, каков? Заикнулся в письме, что блатуют командиры на сверхсрочную — он тут же смотался в ЧПИ, и вот, пожалуйста — письмо декана. Мол, ждём вас, Антон Егорович, не дождёмся. Дела-а….

14

— Ваше благородие Шапка Мономаха

Блазнишься ты троном, а готовишь плаху

Чайка быстрокрылая, приказ поторопи

Не везёт мне в службе, повезёт в любви

Тихая бухта…. Тихая-то тихая, только это совсем не бухта. Устье реки прикрывал остров Сосновый — ветру негде разгуляться, а волны вообще не заглядывали. Флотские здесь прячутся от штормов. Я третий год на Ханке — ни разу не был. Пришли, наконец, все четыре катера — наш с границы. Я после швартовки спать завалился, на потом оставив знакомство с чудесами Уссурийской тайги. А смотреть было что. После сна поднялся на палубу — молодёжь виноград перебирает для компота. Дикий — гроздья маленьких чёрных, удивительно сладких ягод. В лесу, говорят, полно. Сошёл на берег. На отмели лежит Лёха Шлыков со своим мотыльком. Кайф ловят.

— Что, — спрашиваю, — делаете?

— Кайф ловим.

Разделись до совсем, а остробрюшки (рыбка такая) пощипывают их за разные места. Моряки гогочут от щекотки. Кайф!

Захар зовёт:

— Антоха, орехов хочешь?

Антоха хотел. Полезли в чащу искать заросли орешника. Не грецкого, конечно, лесного, но вкусного. И виноград попадает — как черёмуха в ветвях чернеет. Знаете, чего не хватает? Дороги вымощенной жёлтым кирпичом. Детство вспомнилось, как играли с сестрой в Волшебника Изумрудного Города. Наш огород представлялся Волшебной Страной с райскими птицами и плодами. Люся, конечно, была Эли, ну а я всеми прочими персонажами от Тотошки до Гудвина.

Блин, как домой хочется! Нет больше сил ждать этот трёпанный приказ.

— Саня, — говорю, — поднимаю бунт на катерах. Сундуков на рею, «Весёлого Роджера» на клотик. Ты со мной? Как куда? Грабить и насиловать. А-а-а, насиловать ты всегда согласный? Назначаю тебя флагманским специалистом по этому делу. Бабаоп-командор. Захватим Ханку, объявим анархию мамой порядка. Знаешь, как за нами люди пойдут?

— Бабы тоже, — Захар вставил слово специалиста. — Они страсть любят, когда их силком….

— Создадим Дальневосточную или Приморскую анархическую республику. Меня назначим президентом, тебя министром сношений. Знаешь, как жить будем? О-го-го!

— Я их штук по пять в день буду ….

— Я не про нашу с тобой — жизнь простого народа. Знаешь, как люди будут отдыхать и работать, когда перетопят всех тупорылых начальников? Ни хрена ты, Санька, не знаешь.

— Ну, почему? Знаю. Если меня сейчас не кантовать, я буду спать. А надоест? Сам себя буду кантовать. Простой принцип — хошь работай, хошь не работай. Я — за анархию.

— Мы будем хорошими правителями — народ нас будет любить. А потом, Санёк, я приревную тебя к своей ненаглядной и прикажу казнить.

— А почему бы и не умереть за красивую женщину? Я согласный.

— Вы посмотрите на него! Нет, чтоб сказать: я…. жену друга…. да ни в мыслях!

Дурачась языками, бродили лесными тропами до заката, на исходе дня вернулись к катерам. Многое пропустили….

Ребята прошлись с бредешком по речным заводям, вытащили несколько карпят и Емелену подругу кило на восемь-десять. Теперь этот улов в четырёх вёдрах на четырёх кострах пускал пузыри в кипящей воде. «Аист» притулился к шеренге ПСКа.

— Кого черт принёс? — кликнул вахтенного у трапов.