Три небылицы за постой

Глядят – а он уже в поле, среди клубов дыма скачет в их сторону. Правда, отрубленная Николкой голова ещё не отросла, но рука уже на месте. Ятаганами снова машет, рычит и воет, огнём плюётся. Витязей увидел – как будто даже обрадовался. Но едва заприметил Николку, как тут же коня своего попридержал. Видно, не забыл, как вчера от этого богатыря перепало. Ну а Фолопий снова впереди всех, кричит Погубиле:

– Эй, ты, чучело страхоглядное! А ну, догони нас!

И все витязи разом поскакали в сторону западни. Трёхглавый дал шпоры коню-дракону, и помчался за ними следом. Когда он доскакал до того места, где была устроена ловчая яма, то остановился и захохотал.

– Ай, да затейники! Ай, да придумщики! Ой, насмешили! Это вы, что же, надеялись заманить меня в эту ямку?! Я сейчас со смеху помру! Ну, что, может, лучше сразимся на мечах? Обещаю: больше одной головы никому срубать не стану.

Расстроились витязи, скисли, понурились – вся их хитрость прахом пошла. Но в этот момент к чудовищу подскакал Николка и кричит ему:

– Эй, Трёхглавый! Тебе бы лучше поспешить на ту поляну, где куст терновый. Пришли туда из далёких краёв лесорубы-великаны. Хотят терновый куст корчевать, змею железную убивать.

– Кто?! Кто мою тайну выведать посмел?!! – взревел Погубила и, что есть духу, куда-то поскакал.

А Николке – того и надо. Он тут же помчался вслед. Несётся чудовище как полоумное, даже не оглянется, потому что твёрдо знает: нет ни у кого из витязей такого коня, который смог бы сравниться с его железным конём, который смог бы от него не отстать. Да только очень крепко оно в этом промахнулось. Уж, сколь ни скор и неутомим был его конь-дракон, но и Николкин вороной маху не дал – птицей следом летел, ни на шаг не отставал. Словно вихрь проскакал Николка по бездорожью чуть ли не сотню вёрст. Ещё солнце не поднялось к полудню, а Трёхглавый уже гнал своего коня вверх по склону горы, высящейся над крутым речным берегом. А вот Николка у подножия этой кручи остановился, чтобы на гору, чуть позже, подняться без суеты и спешки. Спрыгнул он с коня, взял его под уздцы и, не торопясь, окольной дорогой пошёл к вершине.

А Погубило Смертоносец, чуть не выбивая из своего железного коня последний дух, примчался к непроходимым зарослям, окружающим голую поляну. Огляделся по сторонам, а никаких великанов-то и не видно! Удивился Трёхглавый, забеспокоился – уж, не опоздал ли он? Вдруг, великаны тут уже побывали, выкорчевали терновый куст, убили змею, забрали яйцо и ушли восвояси? Спрыгнул он с коня, продрался через заросли на поляну, и остановился в растерянности: всё там на месте – и куст, и железная змея, притаившаяся в его глубине… И только тут до него дошло, как хитро обманул его витязь.

Даже затрясся Трёхглавый от злости, зверем диким заревел, огнём плеваться начал: как же это так? Его, непобедимого и всемогущего, какой-то там человечишка посмел провести вокруг пальца! Только, для чего он это сделал? Подумал Погубило, подумал, и понял Николкину хитрость по-своему: «Видно, тому витязю страшно стало, и решил он хоть на недолгое время своим обманом заставить меня покинуть поле брани».

– Ну, ладно, ладно! – заскрежетал Трёхглавый зубами. – Сейчас вернусь – иссеку тебя в лапшу! Ух, что я с тобой сделаю!..

Снова запрыгнул на своего коня, который едва успел отдышаться и, дав ему шпоры в бока, скорым бегом погнал обратно. И невдомёк недогадливому чудищу, что оно само привело того витязя к заветной горе, где хранится средоточие его колдовской силы и самой жизни.

Едва топот коня-дракона затих в лесу, уже не таясь Николка пробрался через густые, колючие заросли к поляне и, приготовив лук и стрелы, достал из-за пазухи деревянную дудочку, которую выстрогал позапрошлой ночью в саду. И раздались над поляной соловьиные трели. Потом дудочка засвистела чижом, залилась малиновкой, и снова защёлкала соловьём… А змея, хоть она и железная, но всё равно ведь – змея, лакомая на певчих пичуг. Услышав птичьи голоса закрутилась завертелась – уж очень захотелось ей полакомиться птичкой. Но едва она высунула голову из куста, чтобы разглядеть – где это столько птиц собралось? – как тут же просвистела над поляной острая стрела. Угодила она железной змее прямо в голову: вошла в правую глазницу, а вышла в левую. Дёрнулась железная змея назад, а стрела-то упирается в куст, обратно не пускает! И мгновения не прошло, ещё одна стрела угодила точно в зажатое змеиной пастью каменное яйцо. Покатилось оно по поляне, а Николка – тут, как тут. Схватил яйцо, кинул его в заплечную суму, и бегом вернулся к своему коню. Зашипела змея, метнулась, было, за ним, да сослепу промахнулась и запуталась в кустарнике.