Три нити

Эстетика стимпанка часто встречалась в различной современной литературе, да и не только в ней: проводились фестивали, создавались кино и мультфильмы. Но иногда это была просто халтура: весь стимпанк выражался в том, что к тому или иному предмету одежды приклеивали шестерёнку. Или стимпанк был лишь оболочкой, а сам двигатель того или иного механизма был электрическим. Здесь же совершенно точно использовались тепловые двигатели: огонь нагревал воду, та превращалась в пар и толкала поршень. Этот город, этот огромный металлический лабиринт с трубами, вентиляционными отверстиями, вентиляторами, шестернями, роторами — парил. Белые, серые, рыжеватые клубы дыма поднимались вверх из чёрных разнокалиберных труб. Здесь на энергии пара работало всё: прекрасная и величественная часовая башня, заводы, фабрики, системы водоснабжения, подъёмные лифты, самоходки, повозки. Даже те антропоморфные автомотоны, что их троих сейчас охраняли. Огонь теплился у них где-то в животе, а пар выдавался через уши. Забавное зрелище: как будто это железка кипит от гнева. Прямо копия политиков.

Город был всех оттенков металла и ржавчины. Действительно огромный, отдающий глухим звоном при ударе. Точнее, тысячами постукиваний молотов, скрежетами зубцов, пыхтениями насосов, тресками пружин, ударами язычков о пластины. Огромный механизм, в котором всё на своих местах. Воплощённая мечта фантастов-ретрофутуристов.

И об этом месте определённо не снимали Би-Би-Си. Ни одного фильма для канала Дискавери.

Люди, конечно же, здесь тоже были. Они были мелкие, юркие и все закопчённые. Довольно часто с красной кожей. Быстро сновали, как муравьи, ползали по лестницам, выглядывали из окошек, катили тачки, опускали вниз крючья и поднимали на них вёдра с водой или чем-то сыпучим.

Очевидно, мелкие индейцы-муравьи — рабочий класс, его тут больше всего, именно он основная движущая сила города. А эти странные люди с непонятными символами на теле и одежде и высокими причёсками — какое-то местное духовенство, которое при этом также осуществляет защиту и управление. Наверное, бог в таком мире наверняка мог бы быть Великим Механистом.

Точнее, его бы так называли, потому что бога, разумеется, не существует.

Пратап был в этом более чем уверен, потому что на его исторической родине богов было много, на физической — один, но почему-то разный у протестантов и католиков, а в общем и целом конфликты у человечества только увеличивались. Ну и начать хотя бы с того, что Великобритания со своим одним богом долго управляла Индией, у которой богов было много, но почему-то ни один не помог против англичан.

От размышлений различной величины и широты Пратапа отвлекал кашель Макса. Профессор подглядывал на него: "зелёный" не то что не разделял его положительное удивление, но и был настолько подавлен, как будто совершенно точно знал, что их здесь убьют.

Возможно, он был прав…

Вильям неодобрительно косился по сторонам, как пёс, которого тащат за поводок, он рычит и упирается, но всё равно идёт.

Конечно, они здесь пока на положении задержанных. Это очень даже понятно и очень даже логично: чужестранцы, без визы, попали непонятно куда, они вполне могут быть…

А кем они могут быть?

Из них троих только Вильям был вооружён. Макс, наверное, без посторонних предметов в руках вообще безвреден. Хотя, раз он смог заложить бомбу и до этого работал со львами…

Ладно, ерунда. Львов здесь нет, это Америка. Вот он, профессор, точно никакое сопротивление оказать не может, и вообще уважаемый человек, и вообще выгодно будет его на что-нибудь обменять, так что за свою судьбу Пратап не сильно беспокоился. Беспокоиться стомло бы Вильяму. А Макс… Вряд ли здесь кого-нибудь интересуют подорванные охотничники с золотыми унитазами.

Тем не менее в той камере они очутились втроём. И истерику в итоге закатили и Вильям, и Макс. Причём Макс настолько перестал быть похожим на себя, что Пратап решил: бедняга тронулся умом. Жаль, теперь поговорить не с кем.

Чтобы успокоиться самому, он начал примерно прикидывать, как бы мог выглядеть план такого города, если учитывать расположение основных инфраструктурных объектов и предполагаемое наличие некоего центрального храма или чего-то в этом роде. В том, что их трудности временные, профессор не то чтобы не сомневался, а скорее понимал, что от его психозов ничего не будет зависеть.

А вот от психозов остальных, видимо, зависело…

Как бы то ни было, живой человек, который пришёл за ними, теперь лежал на полу, а выход был открыт.

И они втроём им воспользовались.

Помещение, в котором они были, находилось под землёй внутри большого комплекса. На стенах не осело много копоти, но было очень пыльно и трубы шли в самых разных направлениях, иногда стелясь прямо поперёк дороги. Через них приходилось перешагивать, при этом Макс сильно кашлял.

Видимо, в этом помещении были один живой человек из охраны и один автомотон, потому что больше ничего живого и активно передвигающегося неживого не было.