Три ночи с повесой

Джулиан покосился на жену, пытаясь понять, как все это выглядит в ее глазах. У него самого в голове царил полный хаос. Джулиану до сих пор не верилось, что Лео мог быть голубым. Это было попросту невозможно. С другой стороны, Лили подтвердила, что так и есть. Выходит, он ошибался. И все-таки ему до сих пор не верилось, чтобы Лео… Нет, только не он.

Все это потрясло его до такой степени, что Джулиан до сих пор не мог прийти в себя. Нет, не то чтобы он стал думать о Лео хуже, просто впервые задумался, а знал ли он его когда-нибудь по-настоящему?

— Ты знала? — наконец не выдержал он. — Ну, я имею в виду — о Лео?.. — Господи, у него язык не поворачивался произнести это вслух.

— Что он предпочитал мужчин? Да, конечно, еще с тех пор, когда мы с ним были подростками. Нет, конечно, нам и в голову не приходило это обсуждать — но ведь мы с Лео были близнецами. Естественно, я заметила, что его влечет к мужчинам. Наверное, нужно было поговорить с ним, но у меня просто не хватило духу… — Лили тяжело вздохнула.

— Он пытался бороться с этим, — вмешался Фарадей. — Плевать на моральные устои могут только такие, как я. А вот Лео с его правдивой, честной натурой было нелегко. Он очень мучился — ему казалось, это страшный грех…

— Я очень переживала за него, — покачала головой Лили. — На первый взгляд казалось, что он счастлив. Лео всегда был окружен друзьями — и только я знала, как на самом деле он одинок. — Она подняла на мужа глаза. — Сказать по правде, я думала, что ты знал. Неужели ты никогда не подозревал?..

— Нет. — Джулиан растерянно пожал плечами. Откуда ему было знать? Он был слишком озабочен тем, чтобы никто не вывел на чистую воду его самого, чтобы заподозрить, что у Лео тоже имеются тайны. Зато намного лучше других понимал, каково это — вести двойную жизнь. Знал, как это уродует душу. Ноша, которую он нес на плечах, сделала его злобным и мстительным. А вот Лео был совсем другим — добрым и мягким. Возможно, поэтому он всегда так старался, чтобы всем было хорошо.

— Позвольте, я угадаю. — Лили вскинула на Фарадея глаза. — Это началось летом, два года назад. Значит, вот где Лео был тогда, в июле. Не со своими приятелями по Итону, а с вами, верно?

Фарадей смущенно кивнул.

— Ему очень не хотелось обманывать вас, но другого выхода не было. Мы с ним отправились в…

— В Корнуолл, — закончил за него Джулиан. Наконец все части головоломки сложились вместе. — Этот дом… Вы тогда обмолвились, что провели в нем самые лучшие дни в вашей жизни. С какой-то блондинкой. — Но Питер только вскользь упомянул о светлых волосах — это он сам решил, что речь идет о женщине. А Фарадей не стал его разубеждать.

— А вы умны, мистер Беллами. Поздравляю вас, вы угадали. После гибели Лео я вернулся туда — надеялся, что тамошний воздух излечит мои раны. Однако, похоже, мои кости срослись быстрее, чем… — Глаза его увлажнились, и Фарадей поспешно отвернулся к окну. — Сердечные раны затягиваются куда медленнее… если затягиваются вообще.

— А письма! — спохватилась Лили. — Я решила, что вы расстались.

— Не мы. Это Лео решил расстаться со мной. Прошлой весной.

— Вы поссорились?

— Нет. Вернее, не совсем. — Сняв шляпу, Фарадей задумчиво провел рукой по волосам. — Он случайно узнал о том, чем я… занимаюсь. О моей профессии, если можно так выразиться. Лео всегда был очень осторожен. Он хотел уберечь вас от скандала, Лили… Странная ирония судьбы, верно? Учитывая, как все закончилось.

— Стало быть, это нападение было как-то связано с вашей профессией? — встрепенулся Джулиан. — За вами охотился кто-то из ваших врагов?

— Нет, — покачал головой Фарадей. — Хотя это было бы логично. Но нет. Стоун с Маклеодом — не наемные убийцы, а обычные пьяные подонки, которых после бокса потянуло на подвиги. Они никого не собирались убивать. У них просто чесались кулаки. А уж избить парочку «голубых», — он поморщился, — это, как говорится, сам Бог велел.

— О Боже, — ахнула Лили. — Как ужасно!

Фарадей грохнул кулаком о стенку кареты.

— Глупая и бессмысленная смерть! Каким-то пьяным ублюдкам хотелось покуражиться… и погиб чудесный человек. Вот что сводит меня с ума.

Все с самого начала были уверены, что смерть Лео — ужасная, трагическая случайность. Только он никак не мог с этим смириться, не хотелось верить, что такого человека, как Лео, убили просто так, ни за что.