Три ночи в таверне Хиггинз (СИ)

- А знаешь, - Агнесс закусила губу, задумчиво поглаживая прижавшуюся девчонку по волосам - Хотя мама и не знала, что мужчины меня не привлекают.. Но мне кажется, ты бы ей понравилась.

Офелия помолчала минутку, затем засмеялась.

- Господи. Мне было бы стыдно смотреть ей в глаза.

- Почему? - Агнесс искренне удивилась.

- Потому что меня только что трахнула ее дочь, - шепнула Офелия, смеясь, и сразу же краснея.

Агнесс приложила ладонь к ее губам.

- Еще одно сквернословие, и я накажу тебя. Я не шучу. И потом, - Агнесс вздохнула. опустив глаза - Моя мать умерла. Так что тебе нечего стыдиться.

- Прости..

В комнате снова повисло молчание. Агнесс села на постели, наблюдая за тлеющим огарком свечи. Офелия обняла ее со спины.

- Ничего, - комок застыл в горле, мешал говорить.

А ведь ее мать так мечтала увидеть ее замужней, с хорошенькими детьми. А она с улыбкой отнекивалась. Зато теперь можно делать, что угодно..

- Просто говорю, что ты ей понравилась, - проговорила Агнесс, накрыв руку девушки своей.

- Это очень приятно, - Офелия улыбнулась, опустив глаза.

========== Глава седьмая ==========

За ночь наполнившаяся теплом комната медленно остывала в утреннем тумане ноября. Агнесс открыла глаза и приподнялась на постели, зевнув. Как только одеяло спало с плеч, по спине пробежали колючие мурашки холода, просыпаться в таверне было поистине невыносимо.

Ничего, осталась лишь одна ночь, думала Агнесс, снова уткнувшись в подушку. Она не знала, насколько уж это радостная для нее новость, она не могла предугадать, каким будет ее возвращение в пустой дом, где на кухонном столе все еще лежало письмо приятельницы ее покойной матери, которое Агнесс не побоялась вскрыть еще в первый же день, и без него полная предчувствия, что кроме нее в этом доме больше никто и никогда не появится.

Она помотала головой, с трудом прогнав беспокойные мысли, запрятав их как можно глубже в себя. Так она делала почти каждое утро в госпитале.

А сейчас у нее был в запасе день. Целый, от начала до конца. И Офелия..

Но нет, Офелии не было.

Агнесс удивленно оглядела комнату, заметив кувшин теплой воды и завтрак, оставленный, как и вчера. Ни записки, ни вещей, ни единого намека на пребывание девушки в ее комнате этой ночью не было.

Агнесс наскоро позавтракала и поспешила спуститься вниз, надеясь, что Офелии пришлось убежать вот так только из-за неотложной работы, оставаться здесь в одиночестве на целый день ей было противно.

Посетителей сегодня было поменьше, несколько служанок неторопливо прибирались, собирая со столов оставленную после завтрака посуду. На один из самых мягкий стульев кто-то водрузил большую клетку, завешенную ярким куском ткани. Из-под этой ткани доносилось неустанное чириканье.

Агнесс усмехнулась, подобрав забытую кем-то утреннею газету. Она пролистала ее, усевшись поблизости.

Снова перед ее глазами пронеслись десятки объявлений в две строчки с просьбами купить всякое старье, помочь сведеньями о пропавших, в особенности детях, их было очень много. Писали не только о потерявшихся, но и о подброшенных, оставленных у вокзала, возле порогов домов.

Кажется, объявления эти шли сюда не только со всего города и деревни поблизости, но и с нескольких округов.

Работа, которую еще вчера подыскала Агнесс, сегодня требовалась вновь, она обрадовалась.

“Они надеются, что брошенных детей теперь кто-то подберет или выбросившая их мать опомнится и умер от горя, когда прочитает эту статью”, - фыркнула про себя Агнесс, по привычке хорошенько согнув вестник пополам.

Да, ей хватало денег, но она не чувствовала себя настолько доброй, чтобы приютить того, от кого отказалась собственная мать.

“ А может быть, и не отказалась, просто другого выхода не нашла”, - думала она, подперев лицо рукой и уставившись в запотевшее окно - Но самым взрослым детям, о которых пишут, не больше трех лет. Зачем же нужно было дарить им жизнь во время войны?..”

Эти мысли приводили ее в тихую ярость.

Агнесс испытывала некое отчуждение к детям и никак не могла представить себя матерью, больше того, в годы беззакония.

- Шлюхи, - прошептала она сама себе, наконец получив заказанную чашку кофе.

Девушка, что принесла его, уж как-то слишком приветливо улыбнулась.

- А вы кого ждете? Ваша прислуга изволила смыться засветло. Но я могу вам помочь, - девушка иронично хмыкнула, намекнув на Офелию, и сразу же мелодичным голоском предложила помощь, натянув сладкую улыбку.

Агнесс смерила ее нарочито высокомерным взглядом, в душе посмеиваясь над нарочной услужливостью служанки. Она отпила кофе, оказавшийся отвратительным на вкус, и покачала головой.

- Простите, но нет. А с Офелией мы уже все согласовали, и я лучше ваших любопытных ушек знаю, куда и зачем она направилась. Занимайтесь своими прямыми обязанностями.

Агнесс усмехнулась, немного приврав, что знает о планах девушки. И хотя она ни черта не знала в действительности, ей хотелось знать все о ней. Предсказуемо служанка сразу же похолодела.

- Вы останетесь у нас еще? Вы заплатили всего за три ночи, эта будет последняя, - сухо заметила она, стряхнув с фартука невидимую пылинку.