Три осенних дня

– Конечно, – заулыбался прокурор, – я ведь знал, с кем имею дело. Вы обычно возите деньги с собой. Они у кого-нибудь из ваших людей. А мне много не надо. Сто тысяч мне и пятерочку моему помощнику.

«Вот жадина, – подумал Петровский, – наверняка зажмет и эту пятерочку».

– С пятерочкой проблем нет, – ответил он, – но меня уполномочили заплатить только пятьдесят тысяч. Больше ни копейки дать не могу.

– Рублей? – иронично спросил прокурор.

– Могу даже зеленью. Но не больше этой суммы.

– Тогда мы не договорились. – Беленький скрестил руки на груди.

– До свидания, – поднялся со стула Святослав Олегович, твердо намереваясь уйти. Если прокурор области не хочет принести протест в порядке надзора, придется уговорить вышестоящую прокуратуру.

– Подождите, – сообразив, что деньги уплывают, остановил его Беленький. – Дайте подумать. Только деньги против документов.

– Мы вас когда-нибудь обманывали? – сухо осведомился Петровский.

– Нет, конечно. Но сейчас такое ненадежное время. Сегодня уже пятница. Через час начнется суббота. Пока вы дойдете до своей машины, Нечипоренко может умереть и вашего Качанова автоматически снимут с выборов. Не забывайте, это я осуществляю высший надзор за законностью в нашей области.

– Поэтому я вам и предлагаю пятьдесят тысяч, – останавливаясь, резонно заметил Святослав Олегович. – Или берете деньги, или я уезжаю. Мы найдем другого прокурора. А заодно я порекомендую сменить и вас на этом месте. И обратить внимание налоговых структур на ваш скромный домик.

– Вы мне угрожаете? – снова поднял короткие ручки Беленький. – Как вам не стыдно!

– Нет, просто напоминаю о наших возможностях. Желаете стать сереньким или полосатеньким? Мы это можем устроить. Не понимаю, зачем вам с нами ссориться. Соглашайтесь на наши условия.

– Хорошо, – кивнул прокурор нахмурившись, – я согласен, несите деньги. И не нужно так говорить. Я стараюсь сделать все, чтобы вам угодить, а вы приходите в мой дом и пугаете меня.

– Я не пугаю, – улыбнулся Петровский, – только предупреждаю. Вот когда начну по-настоящему вас пугать, вы сразу почувствуете мое к вам отношение. А пока я пришел к вам в гости, стараюсь с вами договориться и даже готов сидеть с вами за одним столом. Разве так пугают?

– У нас получился неприятный разговор, – вздохнул Беленький, – а я-то хотел вам угодить. Все для вас подготовил, документы выписал, даже печать привез домой…

– Ну хватит, – поморщился Петровский, – где документы?

– Здесь, в папке. Я могу их вам немедленно выдать. Но нужно, чтобы суд рассмотрел их сегодняшним числом…

– Это уже наша проблема, – сказал Святослав Олегович, выходя из комнаты. К еде он так и не притронулся. Он не любил есть в компании неприятных ему людей.

Подойдя к машине, Петровский открыл дипломат с деньгами, отсчитал пять пачек стодолларовых купюр. Затем, подумав немного, взял еще одну пачку пятидесятидолларовых купюр, положил ее в карман и вернулся в дом.

Беленький ждал его у порога. Когда они вошли в особняк, Святослав Олегович протянул хозяину пятьдесят тысяч долларов. Прокурор взял деньги и бережно положил их на комод. После этого передал папку с документами гостю.

– И пятерочку для моего помощника, – суетливо напомнил он.

Петровский достал пачку из кармана.

– Вот ваша пятерочка, – брезгливо произнес он, – если, конечно, вы действительно передадите ее своему помощнику. –

Он положил деньги на комод, а когда прокурор потянулся за этой пачкой, прижал ee пальцем и добавил: – Учтите, если вовремя выборов произойдет какое-нибудь ЧП, вам придется вернуть все деньги. В отличие от вас у нас деньги подотчетные.

– Что еще может случиться? – улыбнулся Беленький.

– Надеюсь, ничего. Но в случае необходимости мой помощник Бубенцов будет вам звонить. – Он убрал палец с пачки и позволил прокурору ее забрать.

– В любое время, – еще шире улыбнулся Беленький. – Может, вы все-таки немного покушаете?

– Спасибо, я тороплюсь. До свидания. – И не пожав руки хозяина дома, Петровский покинул особняк.

«Вот ведь как странно, – подумал он, шагая к машине, – врачу Симонову мне хотелось пожать руку, хотя тот не принял моего предложения, а к этому типу не желаю даже прикасаться, хотя мы с ним и договорились».

– Вот протест областной прокуратуры на решение суда. – Святослав Олегович передал папку Бубенцову. – Утром отдаешь его Трохиной. Не забудь все лично проконтролировать, когда она выдаст решение об участии в выборах учителя истории. Ты уверен, что все козыри у нас? Уж очень не любят здесь нашего подопечного.

– Уверен, – откликнулся Бубенцов, – мы здорово поработали. Но как вам удалось так быстро оформить протест? Или он писал его у себя дома?

– В туалете. Сидел и писал, – выдохнул Петровский. – Ладно, поехали в аэропорт. – Он взглянул на часы. Была уже половина двенадцатого ночи. Усаживаясь в салон автомобиля, спросил:

– Ты вызвал Качанова?