Три осенних дня

Гость сел на диван, еще раз осторожно оглянулся. Супруга хозяина внесла два стакана чая, тарелку с сахаром и дешевым печеньем. Петровский подумал, что крупная сумма денег совсем не помешает хозяину квартиры, но предлагать нужно очень осторожно, чтобы не обидеть врача. – У меня действительно важное дело, – начал он. – Дело в том, что сегодня в вашу больницу привезли кандидата в депутаты, журналиста Нечипоренко. – Он в очень тяжелом состоянии, – спомнил Симонов, – мы подключили его к аппарату искусственного дыхания, но это вишь временная мера. По моим наблюдением, такие пациенты не живут больше суток.

– Мне об этом говорили, – кивнул Петровский, – но вы осознаете, что Нечипоренко не обычный пациент? Он кандидат в депутаты по вашему избирательному округу, к – Для меня все больные – обычные пациенты, – добродушно возразил Симонов. – Увы, у него нет шансов. К сожалению. Было вы гораздо лучше, если бы на выборах победил он, а не этот уголовный элемент.

– Конечно, – согласился Святослав Олегович. Интересно, чем здесь занимались Бубенцов и его команда, если весь город так ненавидит Качанова?

– Но дело в том, что если Нечипоренко умрет, то единственным кандидатом останется именно этот «уголовный элемент», – пояснил Петровский. Врачу не обязательно было знать, что если умрет основный соперник, второго кандидата автоматически снимут с выборов.

– Очень жаль, – отреагировал Симонов. – Будет неприятно, если победит Качанов.

– Все зависит только от вас, – заявил Петровский, – дело в том, что если Нечипоренко дотянет до выборов, его не вычеркнут из списка кандидатов и он может победить…

– Он не сможет победить, – возразил врач. – Его уже сейчас надо считать погибшим. Сердце пока держится, но я думаю завтра утром позвонить в избирательную комиссию и сообщить о случившемся. Его придется исключить из числа кандидатов.

Этого следовало ожидать. Когда человеку интересно читать Мураками и рассуждать о моральных ценностях, он способен сделать все, что угодно.

– Что вы говорите?! – всплеснул руками Петровский. – Ведь тогда Качанов автоматически победит. Лучше оставить Нечипоренко в списках, и пусть он победит, тогда можно будет объявить, что он погиб, и назначать новые выборы. Иначе никого не успеют зарегистрировать за два дня, и Качанов автоматически станет депутатом.

– Возможно, и станет, – согласился Симонов, – но это нечестно. Избиратели не могут голосовать за уже умершего человека.

Они имеют право знать, что случилось с их кандидатом.

– Вы же сами сказали, что он подключи к аппарату искусственного дыхания.

– Это всего лишь формальность. На самом деле его уже нет. У него снесен череп и мозговые функции навсегда утрачены.

– Но юридически он пока жив, – напомнил Петровский. – Мы ведь также беспокоимся по поводу выборов, как и ваши избирали. Вы должны помочь благородному делу, не сообщайте в избирательную комиссию о положении Нечипоренко. Только один день, в воскресенье журналист победит на выборах, будут назначены новые выборы…

– А если победит Качанов? – Симонов был достаточно умным человеком.

– Значит, такова воля избирателей, – попытался улыбнуться Петровский. Он чувствовал, что его начинает нервировать этот затянувшийся спор.

– Вот поэтому я и позвоню завтра в избирательную комиссию, – заявил врач. – Хотя думаю, что до завтра он не протянет. Нам все равно придется констатировать его физическую и юридическую смерть.

– Вы меня не понимаете, – вздохнул Петровский, – кажется, Мураками писал, что необходимо отречься от самосознания и именно с этого начинается настоящая революция.

– Мои поздравления, – ухмыльнулся Симонов. – Не думал, что в столице работают такие начитанные чиновники.

– Сейчас другое время, – подыграл ему Святослав Олегович.

– Люди и принципы не меняются в зависимости от времени, – возразил Симонов. – Извините меня, господин Петровский, но я ничем не могу вам помочь. Мне не нравится Качанов, однако я обязан сообщить о плачевном состоянии Нечипоренко. Хотя думаю, что наш спор носит скорее схоластический характер.

Святослав Олегович не любил проигрывать, но неожиданно понял, что с главврачом у него произошла осечка. Только согласиться с этим означало признать, что он совершенно бесполезно прилетел из Москвы., – Какой у вас номер мобильного телефона? – поинтересовался Святослав Олегович. – Я перезвоню вам утром. Узнаю, как себя чувствует ваш пациент.

– Звоните по городскому, – предложил Симонов, – у меня нет мобильного. Или лучше сразу в больницу.

– Я должен улетать, – пояснил Петровский. – Мне трудно будет звонить на городской.

Может, мобильный есть у вашей дочери?

– Нет, – ответил Симонов. – Мне вообще не нравятся эти игрушки. Меня и так достают повсюду, где можно. А я имею право иногда спокойно посидеть с книгой или пойти в театр без этих трещалок.