Три осенних дня

– Мы решили помочь вашим избирателям. – Когда он хотел, его голос становился очень убедительным. Если учесть, что Трохина успела выпить несколько рюмок до появления в этой комнате и две рюмки водки вместе с ним, то она готова выслушать его сентенции более благожелательно, чем это было бы на абсолютно трезвую голову, тому же его ладонь, так нежно и твердо держащая на ее руке, подавляла всякую разумную мысль.

– Вы сами говорили, что у Качанова было две судимости, – напомнил Петровский. – разве стоит пропускать такого человека в парламент страны? Кого он там будет представлять? Своих друзей-уголовников? Разве можно допустить, чтобы такой кандидат прошел в депутаты от вашего округа?

– Почему вы убеждены, что победит именно Качанов? – спросила она. – По нашему участку баллотируется еще журналист Ничипоренко. Он вполне может победить.

– Нечипоренко сегодня разбился, – сообщил Петровский, – и сейчас находится в реанимации.

– Какой ужас! – С очевидным усилием и Трохина убрала свою руку. – Что вы такое говорите?

– Можете позвонить в больницу и узнать, – печально покачал головой Святослав Олегович. Было непонятно, почему у так грустно. То ли оттого, что она вытащила руку, то ли ему обидно за курских избирателей.

– Что вам нужно? – наконец напрямую спросила судья.

– Нужно восстановить справедливость. – Петровский в очередной раз разлил водку по рюмкам. – Я думаю, будет правильно, если вы завтра получите протест прокуратуры и отмените решение вашего судьи. Тогда можно будет включить Седых в число кандидатов и не допустить избрания Качанова.

Она задумалась. В такой момент трудно сообразить, что в случае смерти Нечипоренко бизнесмен Качанов автоматически снимается с предвыборной гонки, так как его кандидатура оказывается безальтернативной. Петровский не сказал главного – что Нечипоренко может умереть в любой момент и тогда выборы просто перенесут на другое число

– Да, – сказала Елизавета Андреевна. – Наверно, вы правы, но наша судья…

– Она не будет возражать, – твердо пообещал Петровский. – Можете не беспокоиться. – Трохина несколько растерянно посмотрела на него. – Давайте выпьем за вас, – предложил Святослав Олегович. – Я еще не встречал такой очаровательной и милой судьи. Предлагаю выпить на брудершафт – И не давая ей времени опомниться, он поднялся и чокнулся с женщиной. Едва она опрокинула свою рюмку, как Петровский наклонился к ней и крепко поцеловал ее в губы.

Елизавета Андреевна охнула от неожиданности.

– Что вы делаете? – нерешительно пробормотала она. – Разве так можно?

– Вы же знаете правила брудершафта, – возразил он. – Выпив, нужно поцеловаться, чтобы скрепить дружеские отношения.

– Ну если только дружеские, – лукаво протянула Елизавета Андреевна.

– Теперь мы с вами друзья, – убежденно подтвердил Петровский. – Завтра вы получите протест прокурора. Я думаю, будет правильно, если мы допустим к выборам нашего заслуженного педагога. У него столько хороших учеников. И ваша судья будет чувствовать себя гораздо лучше, ведь ей пришлось отстранить от участия в выборах своего учителя.

– Да, – согласилась Трохина, уже не сопротивляясь. – Так будет гораздо лучше. Но если протест…

– Он обязательно будет. – Святослав Олегович подумал, что решил такую сложную проблему за счет личного обаяния и обычной демагогии. Качанов вызывал отторжение у любого нормального человека, который знакомился с его биографией. – Надеюсь, мы с вами еще увидимся, я буду в вашем городе еще три недели, – соврал он на прощание. – Если разрешите, я вам позвоню.

– Хорошо, – согласилась она, – позвоните. Если завтра утром мы получим протест, то успеем вынести решение и Александра Александровича включат в списки кандидатов.

– Это будет очень справедливо и по-божески правильно. Он столько лет работает в школе, – вздохнул Петровский.

Когда она поднялась, он взял ее под ручку и проводил до большого зала. На прощание поцеловал ей руку. – До скорой встречи, Елизавета Андреевна.

Она томно улыбнулась.

Едва судья вошла в зал, как Петровский повернулся и пошел к Бубенцову.

– Едем к главному врачу больницы, – приказал он, доставая телефон и на ходу набирая номер. – Здравствуй, Юлай. Нужно сегодня же организовать телефонный звонок из прокуратуры. Чтобы подали протест. Кто у нас там?

– Ильин, – напомнил Юлай, – начальник хозяйственного управления. Мы ему в прошлом году переводили сто тысяч. Он нам тогда помог с…

– Помню. Пообещай ему десять тысяч, если он позвонит прямо сейчас прокурору области, – решил Святослав Олегович. – За один звонок это не так мало. Пусть убедит прокурора подать протест. Его нужно зарегистрировать вчерашним числом. Ты меня понял?

– Все понял. Сейчас буду звонить. А как с местным судом? Ты с ними договорился?

– Пусть не беспокоятся. В суде примут протест и оформят сегодняшним числом. Сейчас мне важно, чтобы Ильин позвонил прокурору области.

– Я переговорю с ним и позвоню тебе, – пообещал Юлай.

Петровский убрал телефон и взглянул на часы. Без пятнадцати десять.