Три отца (СИ)

Неприятности с полицией Мигель чувствовал как-то по особенному. Наверное, это умение зародилось в нём ещё в детстве, когда он жил со своими многочисленными братьями в неблагополучном мексиканском квартале Лос-Анжелеса. Ничто не вызывало в Мигеле такой непередаваемый, почти благоговейный ужас, как суровые мужчины в полицейской форме. Возможно, это было связано с воспоминанием о первой краже, когда он, ещё будучи пухлым и смуглым ангелочком, покусился на роскошный велосипед богатого соседского мальчика. Наивный и простодушный, Мигель даже не подумал о том, что попросту не сможет воспользоваться своей добычей. Зато последующие визиты полиции и беседа с огромным усатым начальником породили в Мигеле почти невероятный талант ясновидца. Начальник полицейского участка был груб, огромен и нестерпимо вонял чесноком. Фокус, когда мужчина схватил мальчишку за ногу и, перевернув вниз головой, хорошенько тряхнул, врезался в память Мигеля практически навечно. С тех пор он тщательно избегал общения с представителями власти и появление суровых мужей в форме чувствовал задолго до самого визита.

Вот и сейчас Мигель, будучи уже пожилым и прожжённым мошенником, почувствовал знакомое чувство тревоги. Реальных предпосылок к беспокойству вроде бы не было, но уже третий или четвёртый день мужчину не покидало чувство, что за ним наблюдает несколько пар глаз.

Мигель торопливо миновал совершенно пустую улицу и нырнул в подъезд дома с таким чувством, как-будто за ним гнались волки.

Сейчас квартира-притон была абсолютно пуста. Наступившая зима и большое количество конкурентов совершенно не способствовали процветанию нищенского бизнеса, и его предприятие довольно быстро сошло на нет. Наиболее пьющие и слабые умерли, кто-то ушёл в муниципальные ночлежки,где была дармовая кормёжка и постель, кто-то подался к более успешным соседям, и на данный момент в большой квартире на окраине города не было ни одного человека.

Мигель тщательно запер дверь, прошёл в свой кабинет и, не включая света, пристально уставился в окно. Маленькая улочка и прилегающий к ней дворик были абсолютно пусты и темны. Фонари в этом глухом районе горели через раз, а то и через два. Впрочем, над узенькой заснеженой живой изгородью кривилось некое подобие светильника, и Мигель тщательно оглядел обозримую территорию.

Повидав в жизни очень многое, пожилой мексиканец не был ни сентиментален, ни впечатлителен, однако от тишины и мрачного пейзажа по его спине пробежал весьма неприятный ручеёк липкого пота.

Дом был многоквартирным, но бедным и полупустым. Час стоял поздний, и холодную режущую тишину не нарушало даже крысиное шебуршание его соседей.

Мигель ещё раз прильнул к холодному оконному стеклу. Справа тёмным монолитом выступали силуэты таких же бедняцких доходных домов, слева же простирался пустырь и тот самый коллектор, куда Мигель сбросил тело убитого Курта Лауфера.

Воспоминание об этом происшествии отозвалось в груди Мигеля жутковатым, немного потусторонним холодком. Впрочем, все эти кладбищенские суеверия быстро сменились деловым настроем, и мужчина, опустив жалюзи, быстро подошёл к сейфу. Запертый портфель господина Лауфера всё ещё лежал на своём месте, и Мигель вытащил бесполезную добычу на волю. Включил настольную лампу и склонился над вожделенным чемоданчиком.

Пора было сматываться, и наличие круглой суммы в его поездке пришлось бы весьма кстати. К сожалению, все попытки взломать злополучный кейс не увенчались успехом, и даже брат господина Курта Лауфера оказался совершенно бессилен. Чемоданчик был запаролен, а ключ благополучно утерян в тот самый момент убийства.

Мигель недовольно вздохнул и, рассеянно повертев чемоданчик в руках, засунул добычу в обычный пакет для продуктов.

Вытащил из сейфа несколько тощих папочек с документами, потом приготовил потрёпанную спортивную сумку и начал собирать свои скромные носильные вещи. Мигель собирался покинуть город в эту же ночь на автомобиле, и сборы в дорогу были окончены буквально через полчаса.

Мужчина ещё не наметил точной траектории путешествия и в ближайшем будущем видел лишь успешное вскрытие кейса у своего старого приятеля в Эбендорфе. Радостное предвкушение победы портило то, что этот самый старый приятель после обширного инсульта начал впадать в маразм. Старый медвежатник благополучно путал события и, по словам младшей дочери, стремительно утрачивал навыки.

Впрочем, иной подстаховки у Мигеля не было, и он разложил на столе карту, чтобы уточнить маршрут своего путешествия.

Стук в дверь раздался так неожиданно, что Мигель едва не потерял сознание от охватившей его паники. Первой мысль было поспешно погасить свет и как можно тише выбраться на задний дворик по чёрной лестнице. Но мужчина живо сообразил, что полиция вряд ли оставит без внимания его старенький фольксваген-жучок, и, предусмотрительно запихав портфель в тайник, отправился открывать дверь.

- Добрый вечер, или уже можно сказать ночь, - на лестнице было темно, и Мигель изо всех сил прищурился, прежде чем разглядел фигуру Мартина Лауфера.