Три пилота и водяной

Марк, похолодев, переглянулся с Хэлси, но спокойный взгляд волшебника его успокоил. Все вокруг них суетились, предлагали что-то наперебой. Похоже, Фрисдам привык жить в состоянии постоянной гидрогеологической угрозы и выработал свои механизмы защиты. Вскоре, как это всегда бывает, нашелся человек, взявший на себя общее руководство. Это был крупный рыжеволосый мужик, вероятно, моряк или купец:

— Так, слушайте сюда! Ты, ты и ты, — пальцем ткнул он в троих, — давайте на баркас! Тут у меня баржа с песком, затопим ее возле прорыва — и дело с концом! До прилива есть еще время! Вы, пацаны, — его тяжелая ладонь чуть не пригнула Марка к земле, — дуйте к соседним шлюзам! Скажете им — пусть спускают воду!

Люди сразу оживились, хаотичное муравьиное мельтешение переросло в упорядоченную деятельность. Марк тронул Хэлси за плечо:

— Бежим!

— Я с ними! — Хэлси вдруг прыгнул в баркас с остальными людьми, когда тот уже разворачивался. Кто-то подхватил его под локоть, и юный волшебник затерялся среди других моряков.

Марк, пожав плечами, бегом припустил к другому шлюзу. Он с досадой подумал, что допрос, похоже, опять придется отложить. Не до того сейчас, да и поди найди в этой кутерьме шлюзовщика Карла Йонга!

* * *

Гвендолин не сразу поняла, что ее разбудило. Комната тонула в мягкой уютной темноте, в которой едва виднелся переплет окна и красноватые мерцающие угли в камине. Старинная кровать, поначалу вызвавшая у девушки почтительное опасение, оказалась неожиданно удобной, снилось ей что-то доброе и цветное… тогда что?

Вдруг это послышалось снова. Тихое многоголосое пение, полное страстной тоски и невыразимой печали. Брошенное в летнюю ночь, как в озеро, оно кругами расходилось по темному небу. Эту стройную полифонию язык не повернулся бы назвать воем. Гвен зарылась с головой в одеяло, но волчье вокальное искусство оказалось всепроникающим. Тогда она на цыпочках прокралась к окну. Вдруг прямо за дверью послышалось чье-то царапанье. У Гвендолин перехватило дыхание от страха.

— Гвен, открой! — послышался шепот. — Это я!

Она бесшумно скользнула к двери, прихватив по пути каминную кочергу. Прижалась ухом к шершавым доскам.

— Да открывай же! — снаружи зашебуршились еще сильнее. — Это я, Сергей!

Ага, разбежалась. Гвен недаром была воспитана на сказках о коварных волках и слишком доверчивых козлятах.

— Как мы звали нашего препода по матану? — прошептала она со своей стороны.

За дверью воцарилось молчание. Должно быть, волк был сражен наповал ее хитростью. Гвендолин довольно хмыкнула и покрепче сжала кочергу.

— Сизифыч мы его звали, — в голосе настырного гостя смех мешался с досадой. — Гвен, ты там совсем… того?

Их преподаватель, Леон Леоныч, любил повторять, что вдолбить в их бестолковые башки все табличные интегралы — сизифов труд. Но вряд ли студенты настолько его достали, чтобы он стал бы жаловаться на них оборотням из параллельной вселенной. Девушка решительно отодвинула засов и приоткрыла дверь. В образовавшуюся щель сразу же протиснулся ее приятель. Он мигом оказался внутри и тут же вернул засов на место. Похоже, Гвен была не единственным параноидальным гостем в этом замке.

— Фух, еле выбрался! — выдохнул он. — Стражников полон замок! И никто не спит!

— Можно подумать, лорд Шипске к чему-то готовится…

— Да, и самое странное — Джербена нет в его комнате!

Гвендолин встрепенулась:

— Ты думаешь, они его схватили?!

— Вряд ли. Слушай, у тебя есть что-нибудь поесть? — Сергей пробежался голодным взглядом по комнате, отыскал на столе блюдо со сладостями и захрустел печеньем, протянув второе подруге. — Скорее всего, коммандер отправился проверить какую-нибудь версию. Лично я подозреваю этого Драгона. Очень подозрительный тип! Один его вид чего стоит!

Как раз из-за внешнего вида Драгона Гвен боялась его меньше прочих. Невозможно представить, чтобы этот человек мог обернуться волком! Ему куда больше подошла бы шкура бизона. Или слона.

Очередной всплеск волчьего Lacrimosa, прозвучавший под самыми стенами замка, заставил их вздрогнуть и прижаться друг к другу. Сергей пошевелил угли в очаге, вспыхнувший огонь осветил небольшой пятачок перед камином и превратил темное пространство комнаты в наслоения коричневых теней. Бросив на пол пару одеял, Гвендолин уселась, подобрав подол длинной ночной рубашки, и сделала приглашающий жест.

— Этот вой меня нервирует, — пробормотал Сергей, присаживаясь рядом и не забыв прихватить блюдо с печеньем.

А я им завидую, — хотела сказать Гвен, но горло у нее вдруг перехватило. В волчьей песне слышалась не только странная тоска, но и ликующая мощь волчьего братства. Каждый из волков чувствовал рядом шерстяное плечо соседа и был рад этому. А они? Как три несчастных волчонка в бесконечно чужом мире…

— Гвен, ну чего ты, — кажется, Сергей заметил ее состояние. Она поспешно отвернулась, чтобы скрыть слезы. — Мы выберемся, зуб даю! Все будет нормально! — заверил он, похлопав ее по плечу.

— Ты имеешь в виду — из замка или вообще отсюда? — всхлипнула Гвен.