Три плюс одна

Подведем итоги. Что известно на этот момент? Нечто или некто (или нечто с помощью обезьяноподобного некто) умеет перемещать в пространстве и делать невидимым, причем за счет второго эффекта резко уменьшился первый. Как он (или оно) это делает? Как им управлять? Весновского сейчас ищут, но если он переместился за периметры и теперь вне досягаемости – тогда остается ждать, что решат переговоры правительств. Ту информацию, которая была, Кастусь давно передал, а новой без Весновского не получить.

Но как же трудно сидеть без дела, зная, какую кашу заварил. Скоро мир будет другим. Каким? И какими словами в будущем будут вспоминать Кастуся Федоровича – спасителя, пожертвовавшего всем ради человечества? Окружающий мир кажется простым, но он сложен, многообразен и категорически нелогичен. Великие истины, у которых просто не может быть иного толкования, другим людям кажутся несусветной чушью. Кастусь спорил даже с отцом – обычным сельским работником, который под старость переехал к дочери в Россию. Родная деревня находилась неподалеку от города Глубокое, где стояла полуразрушенная стела – напоминание, что именно в Литве (не в нынешней, а в той, в которой жили литвины) была принята вторая после США конституция – конституция Речи Посполитой. Но кто об этом помнит, кто рассказывает детям, чтобы гордились, и внукам, чтобы вновь возродили былое величие?

– И чем предлагаешь гордиться? – не понимал отец. – Конституцией или демократией? В греческих демократиях каждый третий был рабом, а женщины и дети считались таковыми. Нынешние демократии ничем не лучше, только фиговый листок у них побольше, от пяток и до макушки. Гордиться конституцией? А она что же – спасла от чего-то или дала кому-то свободу? Та же американская конституция принималась, когда рабство было нормальным явлением, и его даже не упомянули, настолько оно было нормальным и естественным. А женщины не были гражданами, поэтому их тоже не упомянули. Конституции принимаются теми, кто захватил власть, и пишутся под себя, чтобы власть удержать. Не вижу здесь ни одного повода для гордости.

Грандиозные успехи и победы прошлого отца тоже никак не трогали.

– Гордиться великим прошлым? – каждый раз распалялся он, едва Кастусь заговаривал о Великом Княжестве Литовском. – Гордиться тем, что мы – потомки тех самых белорусов-литвинов, чье происхождение никем не признается, поскольку государство с названием Литва спокойно живет по соседству? Если это единственный повод для гордости…

– Но ты гордишься этим же – великим прошлым, только чужого народа.

– Своего!!! – кричал отец, словно Кастусь отбирал у него последнее. – Наш отказ от мечты отцов, от достижений и подвигов нашего… да, Нашего Великого Народа – это успех врага, которому категорически не нужно наше величие. У нас украли прошлое, теперь крадут остатки будущего. Постой, не криви рожу, знаю все, что скажешь, миллион раз слышал по радио от тех, кто предпочитает любить родину из-за границы и за деньги. Но ведь это же мы запускали первый спутник и первыми полетели в космос! Это мы победили французов, немцев, турков, шведов и еще кучу других великих народов и племен, кто приходил на нашу землю! Повторяю – Нашу! Всю! Намного большую, чем та, о которой ты грезишь в самых смелых мечтах. Это мы создали самую великую и огромную страну в истории человечества. Это мы – все вместе – создали атомные станции и ракеты. Это нас еще вчера боялся и уважал весь мир – в зависимости от того, враг он или друг. Где это сейчас? Почему мы отказались быть великим народом и приняли на себя участь обиженных? Кто украл у нас нашу историю и наши победы? Ты хочешь независимой великой Литвы в пределах Великого Княжества Литовского? Ее не будет. Не будет тех территорий, как в ее лучшие годы, не будет величия. Будет только независимость. А кому эта завоеванная ценой многих жизней ценность – независимость – будет служить? Местным политикам и олигархам. Они и будут процветать, а независимый от прежнего величия народ будет беднеть, гибнуть и залезать в долги. А потом одна часть народа будет резать и жечь другую, потому что неправильно поняла дарованную независимость. Или еще за что-то. Когда все плохо – всегда требуются враги народа, которых можно во всем обвинить. И врагов будут находить в народе до тех пор, пока будет оставаться народ. А потом не останется никого, потому что все, как окажется, полегли в борьбе за величие. И у твоей земли появятся новые хозяева. Тебе нужно это? – А в конце споров на тему истории отец всегда читал нотацию: – В древности, говорят, существовал золотой век. Так что же теперь – всем повыбрасывать штаны и переселиться в пещеры?

Эх, если бы здесь был хотя бы Мирон – единственная родная душа в этом городе, на кого можно положиться…

Глава 24. Профессор, артефакт и сбыча мечт