Три плюс одна

Плот отогнали чуть дальше. К плавучей конструкции прибили трап. Толик распорядился с берега:

— Нужен противовес — при наезде на ближний конец дальний подняться не должен, иначе машина опрокинется! Юрец, Аскер, из вас балласт фиговый, встаньте спереди по бокам, будете корректировать въезд. Остальным — вцепиться в дальний край и не отпускать, что бы ни случилось. Выезжаю!

Ник и Мирон двинулись вдоль плота к девушкам, которые уже сидели в воде вдоль задней завершающей доски. Крайними по другую сторону за бортик взялись Бизончик с Оленькой. Ник с Мироном схватились за плот у ближнего к себе угла. Глаза искали Луизу, но она пряталась между Фаней и Анфисой. Соседкой Ника оказалась Рита.

Ночной разговор оставил осадок. Ник шепнул:

— Прости, если нагрубил, ночью я был в плохом настроении.

Загорелое лицо между плававших черных прядей обернулось, Ника окинул взгляд — сначала недовольный и пренебрежительный, затем в нем что-то поменялось.

— Снова я оказалась не в то время не в том месте? — Помедлив, Рита отодвинулась, пропуская его ближе к середине. — Проходи, если не понимаешь, насколько смешно выглядишь. Сам себе приговор подпишешь.

Ник не отказался. Теперь между ним и Луизой осталась только Фаня.

Пластиковые емкости терлись друг о друга, раздавался страшный скрип, это действовало на нервы. Или нервы без того достигли предела. Близость Луизы волновала, а ее нагота жгла и высушивала, будто вокруг была не вода, а знойная пустыня. Отсутствие одежды на других девушках воспринималось просто фактом, этот факт не возбуждал, не будоражил, а только досаждал. Он отвлекал мысли на непредставимую прежде ситуацию и на себя в ней, выставленного как на витрине, причем в самом непрезентабельном виде. Чувствовалось, как полыхают щеки, худая фигура стеснялась сама себя, плечи горбились. Белая плоскость груди Ника с точками сосков, размерами больше напоминавших родинки, выглядела по-детски и заставляла коситься через плот на шикарные стальные наплывы Бизончика. Ниже пояса тело сковал холод, его последствия вкупе с комичностью остального вида могли вызывать только смех. Ходячее недоразумение во всей красе. Юрец нашел бы, как облечь мысль в самые обидные слова. Счастье, что рябь от движений мешала разглядеть скрытое в прозрачной толще, а Юрец был далеко.

Фаня даже не глянула на Ника, хотя цель его продвижения поняла сразу. По примеру Риты она подалась назад, но с другой стороны одновременно шарахнулась от плота Луиза — чтобы не оказаться без преграды между собой и тем, кого считала просто другом. То, что могло открыться, друзьям не предназначалось.

Фаня едва заметно развела руками и придвинулась обратно.

— Соседями будем. — Она вновь взялась за доску, при этом ее локоть специально задел Ника, вынужденного пристроиться на новом месте. — Как спалось? Какие сны снились?

Ночью они много ворочались и, надо признаться, в борьбе с холодом достаточно плотно обнимались… но это происходило по уважительным причинам — как бы во сне и ради здоровья. Ничего серьезнее они себе не позволили, хотя сигналы периодически поступали от обоих. Сейчас Ник с благодарностью глядел на Фаню — не дала упасть в собственных глазах. Предательство, оправданное тем, что предаваемый не в курсе, хуже прямого, потому что находит себе оправдания. А произошедшее ночью между Луизой и Толиком пилило сердце тупой ножовкой и тоже казалось предательством. Рассудок пытался достучаться до души, почему-то чувствовавшей себя оплеванной: «Это жизнь Луизы и ее выбор. При чем здесь ты?!»

Как и остальные, Ник подогнул ноги и присел по горлышко, теперь над водой ровным рядком буйков возвышались только головы.

— Чудесные сны, — сообщил он, не глядя в сторону Луизы. Никуда не глядя. Устранившись из этой реальности.

— Мне тоже. — Фаня через Ника покосилась на Риту, которая столь же невинно провела ночь в компании сразу двух кавалеров.

С другой стороны Анфиса о чем-то беспечно болтала с Бизончиком и Оленькой, но разговоры смолкли, когда внедорожник, гоня перед собой небольшую волну, пополз по воде к трапу. Глубина увеличивалась, уже скрылся бампер, еще немного, и, казалось, рычащую махину засосет в ил. Тогда ничего не спасет, кроме мощного трактора и длинного стального троса.

— Левее! — корректировал Аскер. — Еще чуть-чуть. Нормально.

Толик поддал газа. Колеса резко въехали на уходившие под воду доски… и словно рыбак подсек клюнувшую рыбу: всю цепочку «балласта» выдернуло из воды, парни и девушки вознеслись вместе с задравшимся краем плота, будто всех одновременно подняло краном.

— А-аа!!! Стой!!! — С визгом и воплями «балласт» отцеплял руки и сыпался вниз. — То-оли-и-ииик!!!

Толик резко сдал назад. Начавшая вставать на дыбы конструкция рухнула обратно. Прямо на головы. Всех накрыло, сбило в кучу, перевернуло и разбросало под водой. Если бы плот был из бревен… Можно сказать, повезло. Выбраться удалось легко, мешали только бьющие в лицо ноги тех, кто выплывал спереди.

Глаза увидели небо, и Ник с шумом втянул воздух.

— Цел?