Три плюс одна

— Сколько кило сбросил? — задорно осведомился Марат. — И так-то на доходягу похож. Следи за здоровьем, Костя, а то на кого мы нашу науку оставим? На Глеба? Посмотри на него, он же охранять может только съестное!

— Я бы сказал, что, наоборот, съестное Глебу лучше не доверять.

Глеб привычно пробурчал в ответ что-то невразумительное. Шутки насчет его неохватного телосложения давно приелись.

Вскоре впереди показался второй периметр — оборудованный датчиками и камерами мощный забор с колючей проволокой и контрольно-следовой полосой за ним. Второй пропускной пункт напоминал первый не больше, чем сверхзвуковой истребитель походил на биплан девятнадцатого века. Складывалось ощущение, что времени между их проектированием прошло столько же.

— Что-то случилось? — поинтересовался солдат в бронежилете и с Калашниковым наизготовку. — Почему останавливались?

Кастусь вылез вперед и ответил за Марата:

— Простите, у меня живот прихватило, водитель смилостивился, остановил между периметрами.

Солдаты тоже люди, объяснение устроило. К тому же, дорога просматривалась на мониторе, и уже понятную ситуацию лишь выслушали из первых уст. Не в первый раз такое, не в последний.

Решетчатые ворота, покрытые сверху «колючкой», отворились, один часовой следил за происходящим с проходной за бетонными блоками, другой проверял технику, для чего пришлось покинуть автобус. На проходной последовала еще одна проверка документов, каждого записали и разрешили ехать дальше.

У главного здания института автобус остановился.

— Вы там это, — Марат кивнул на здание и покрутил пальцем в воздухе, — не дайте им планету взорвать, ага? А то у меня еще ипотека не выплачена.

— Сделаем все, чтобы тебя не подставить.

Кастусь и Глеб подошли к запертой двери, сразу три камеры повернулись к ним с разных сторон, и после удостоверения дежурным, что прибыли именно сменщики, замки щелкнули.

В операторской, пока Глеб расписывался в журналах и сверял данные, Кастусь проверил пульт и махнул рукой сменяемому: «Дела приняты, идите».

Все камеры и датчики на территории исследовательского института сходились сюда, в операторскую. Кастусь нажал кнопку, отпиравшую входную дверь, и через минуту автобус с прежней сменой упылил вдаль.

— Где запасная рация? — Глеб поискал на полке, где сваливали все, что могло однажды понадобиться, хотя никогда никому не требовалось.

— В прошлый раз я внизу оставил, — Кастусь развел руками, — понимаешь…

— Понимаю, — с ухмылкой перебил Глеб. — И все же рация должна быть в операторской, а не у твоей зазнобы.

— Пойду на обход, принесу.

— Может, я схожу? — попытался пошутить напарник на тему, которая возникала каждый раз, когда дежурства Кастуся и Валерии совпадали. — Противоположности притягиваются, и я должен быть в ее вкусе больше, чем ты.

— Не нарывайся. Как я понимаю, в твоем вкусе только жиры и калории, а у нее нет ни того, ни другого.

Чтобы выглядеть приятным собеседником, Кастусь прикладывал неимоверные усилия. Хорошо, что шутки изо дня в день повторялись, и отвечать можно не задумываясь. Он опустился в кресло на колесиках перед пультом. Руки подрагивали. Это плохо. Смена только начиналась, а организм уже на пределе.

Соседнее кресло простонало и даже чем-то хрустнуло под усевшимся Глебом.

— Ты все же провентилируй вопрос, что она думает о больших и чистых чувствах и мужчинах.

Найти едкий ответ Касусь не успел, зазвонил внутренний телефон.

— Кастусь? — раздался женский голос. — Ты скоро?

— Иду. — Кастусь положил трубку и бросил Глебу: — Я на обход.

— Ну-ну. Только не забудь, что пока ты «обходишь», кто-то за тебя здесь вовсю батрачит.

— Ну-ну, — тем же ироничным тоном ответил Кастусь. — Только не увлекайся, батрак, и записей, пожалуйста, не делай.

— За кого ты меня принимаешь?! Во-первых, я не такой человек, чтобы подглядывать, а во-вторых, вы всегда из-под камер в мертвую зону или в секретку уходите. Разве тебе можно в секретку?

— Только в сопровождении и под наблюдением прекрасной спутницы.

— Прекрасной? Ну-ну. Честно говоря, она совсем не в моем вкусе. Женщина, чтобы нравиться мужчинам, должна хоть немного отличаться от швабры.

— Потому у тебя нет женщины, а только швабры.

Привычная пикировка перешла дозволенные границы, но Кастусь даже обрадовался. Раздражение должно показать, что ему не любезностей, а хочется быстрее уйти.

Глеб явно обиделся.

— Знаешь, а я сам поинтересуюсь о ее вкусах. — Он достал свою рацию. — На каком она канале? Поверь, есть немалый шанс, что Лера предпочтет настоящего мужчину в операторской, пока некто, — Глеб ухмыльнулся, глядя на Кастуся, и повторил: — пока некто будет бродить по коридорам и подсобкам и представлять, что бочка может сделать со шваброй, если оставить их наедине. Поверь, у этого некты даже фантазии не хватит.

— Это для меня она Лера, а для тебя — Валерия Валерьевна, усек?

Вспыливший Кастусь оборвал себя.

Все же не выдержал. И когда? В решающий день.