Три подарка для ведьмочки

Я так и не поняла, кто из нас был целью близнецов, потому что до меня ни один из них не добрался. Когда четыре неподвижных тела оказались на снегу, Андреас обошел их, рисуя на лбах похожие на снежинки печати. Приблизившись к последнему, он воткнул в землю трость и, наклонившись, сорвал с шеи противника амулет. В тот же миг с жутким шипением из приоткрытого рта мужчины начал вытекать черный дым, на глазах обретавший знакомые рогато-хвостатые очертания.

– Кто? – Голос соседа было не узнать, как и его самого. – Кто твой хозяин, демон?

Фигура задергалась, издевательски хихикая, а потом резко вскинула руки-плети и потянулась к шее мастера, прошипев:

– Принц-с-с тьмы – мой хозяин.

– Другой! – рыкнул маг, впечатав демона «снежинкой» обратно в тело… которое снова ожило.

Схватив трость, Андреас вонзил ее острый шип в грудь очнувшейся марионетки. Близнец судорожно дернулся и выплюнул потустороннего кукловода, ставшего похожим на рогатый шарик… который пулей умчался прочь. А маг, надавив на трость, еще и провернул клинок в ране, добивая противника.

В раздавшемся вскрике я не сразу узнала свой голос. А в мужчине, чьи ледяные глаза впились в меня, с трудом признала соседа. Несколько мучительно долгих секунд мы со снежной версией мастера смотрели друг на друга, а потом он вдруг дернул головой, как от пощечины, и почему-то спрятал испачканные в крови руки за спину.

– Настя, ты… – пробормотал, темнея лицом, которое, слава небу, стремительно возвращало человеческие краски. На отсутствие вежливого «вы» я не обратила никакого внимания – не до того как-то. – Ты все видела, да? – спросил он зачем-то. Потом сплюнул сквозь зубы забористое ругательство и бросил в меня очередной ворох искр. Думала, памяти лишит или чего похуже, но нет – Андреас всего лишь развеял защитный контур, выпуская меня из ловушки. – Прости, – пробормотал, непонятно за что извиняясь.

Надо было что-нибудь ему сказать, но я молчала. Смотрела широко раскрытыми глазами, а потом вдруг сорвалась с места и, подбежав, обняла за пояс, уткнувшись носом в его твердую грудь. Мгновение – и кольцо мужских рук сомкнулось, отрезая меня от ужасной реальности, спасая от зимнего холода, защищая от смертельной опасности. Андреас наклонился и прошептал мое имя, касаясь губами волос, а я зажмурилась, желая забыть все случившееся, как ночной кошмар. Хотя бы ненадолго.

– Настя, Настенька… Если бы я только знал, что твой дар уже проснулся… если бы ты мне сказала… – Я понятия не имела, о чем он, но голос мага успокаивал, а объятия согревали. – Я бы никогда, слышишь? Никогда не позволил тебе пройти через это. Милая, нежная девочка. Моя…

– Браво, Канерва! – Сочившийся сарказмом голос Валя заставил меня вздрогнуть и открыть глаза, а Андреаса – крепче стиснуть руки. – И големов уложил, и деву покорил. Наш пострел везде поспел! А подчищать за тобой кто будет? Я? – зло рыкнул оборотень, за спиной которого таяла темная воронка портала. В желтых глазах его плескалось раздражение, а на руках тлели искры неиспользованных заклинаний. Я и забыла, что у него тревожный амулетик имеется на случай демонического вторжения. – Какого лешего ты потащил Настасью в парк?! В качестве наживки? Тогда почему не допросил демона, контролирующего всю четверку големов? Как ты мог его упустить?! – Мой преподаватель отчитывал Андреаса, как мальчишку, полностью игнорируя меня. Будто я пустое место или – как он там сказал? – наживка!

– Вот ты его и допросишь, Герц. Когда поймаешь, – холодно ответил мастер. – Если поймаешь, конечно – шустрый попался бес.

– То есть я должен бегать по городу за демоном, пока ты милуешься тут с девчонкой? Прелес-с-стно! – прошипел Валь, явно ненавидя… не знаю кого: меня или моего соседа? Хотя, может и рогатый шарик, который мы упустили. – Как давно в ней проснулся дар? Почему ты не сообщил об этом главе ордена? Хотел украсть ее магию, да, Канерва? А, нет! Я понял! – Возглас его сиятельства в тишине застывшего сада прозвучал особенно громко. – Ты решил утащить в свою ледяную пещеру и девчонку тоже. Отличный экспонат для коллекции, угу. – Оборотень окинул меня оценивающим взглядом, как товар на рынке. – А ты о чем думала, Суворова? Я же четко и ясно сказал – никаких гулянок! – гаркнул он.

И я, покраснев, попыталась выпутаться из чужих рук, ибо стало стыдно. Не только за прогулку по парку, но и за свое поведение в сложившейся ситуации. Люди мертвы (то есть големы), преподаватель зол, аж воздух искрит, а мы тут обнимаемся… эх!

– Хватит распаляться, ты не на лекции, Герц, – осадил его Андреас. – Девушку только напугал, – устало проговорил он, не особо обижаясь на вылитые на нас… эм… ну пусть будут нравоучения.

– Я напугал?! По-моему, это ты здесь кровавое побоище устроил.