Три подруги и древнее зло

– К отцу обратился один из хранителей местного леса, – все с той же тихой тоской по погибшим братьям, приступила к рассказу Ниса. – Сказал, что начал находить на своей территории трупы животных с очень подозрительными повреждениями. Из двух оленей, косули, трех кабанов и лисицы высосали всю кровь, побросав обескровленные тела. Все трупы объединяло не только практически полное отсутствие крови, но и наличие множественных точечных проколов, наподобие тех, что оставляют…

– …вампиры, – едва слышно выдохнула я.

– Да, – осторожно подтвердила подруга, бросив на меня быстрый оценивающий взгляд. – Сперва мы и подумали на вампиров. Вернее, на упырей. Отец уже начал искать пути выхода на Князя…

Упырями традиционно называли вампиров, отбившихся от клана. Тех, кто отказался подчиняться своему правителю и установленным для вампиров порядкам. Такие кровососы, как правило, после ухода из клана начинают беспорядочно нападать на людей, убивая всех, кто попадается им на пути. Ведя одинокий и кочевой образ жизни, днем упыри прячутся, а по ночам выходят на охоту, отчего окружающие их люди, чаще всего, родственники и соседи, принимают упырей за наркоманов и алкоголиков, даже не подозревая о своем регулярном контакте не с отбросами общества, а с кровожадными одичавшими чудовищами, для которых без разницы, кого убить следующим. За отсутствие разборчивости и постепенно прогрессирующие от бесконтрольного убийства сумасшествие упырей не любят ни свои, ни чужие. Советом даже был издан закон, который разрешал убивать упырей на месте, сразу при обнаружении, хотя делать это категорически не рекомендовалось, потому как упырь – не бабочка, в сачок не поймаешь. Не каждый справится даже с одним одичавшим кровососом, а когда уж они собирались в организованную группу, то здесь выходил был один – бежать как можно быстрее и как можно дальше, а после вызывать на помощь корволант. Однако многие главы вампирских кланов при появлении проблемы с упырями стараются самостоятельно её уладить, не доводя информацию до ушей Совета. Поэтому понятно, почему отец Нисы не торопился оповещать верхушку власти, а постарался для начала связаться с Яном.

– Но ты же знаешь, – подруга бросила еще более осторожный быстрый взгляд из-под опущенных ресниц. – Банши с клыкастыми не особенно ладят. Мы, конечно, не исторические враги, как вампиры с оборотнями, но тоже трудно находим общий язык.

– И единственный ваш способ пообщаться с Князем – через меня, – догадаться было не трудно.

– Да, – протянула подруга, неловко улыбнувшись. – Но Ян вдруг сам с нами связался. Ну, как связался? Эта долговязая блондинистая кровососущая…

– Ниса! – одернула я подругу, пока та не переступила грань дозволенного.

– …туша, – выразительно блеснув глазами, закончила подруга, сердито скрипнув зубами, – заявилась ко мне домой посреди ночи, напугав моего попугая! Бедная птица едва не облысела от стресса! До сих пор перья роняет!

– Откуда у тебя попугай? – вздернула я бровь.

– Мне его подарили, – внезапно замялась подруга, отводя взгляд голубых глаз.

– Кто? – холодно поинтересовалась я. – Джон Сильвер?

– Нет, – растерянно моргнула она. – Поклонник.

– Поклонник тебя или попугаев? – уточнила я.

– Меня, конечно! – возмутилась Ниса. – При чем тут вообще попугаи?

– Вот и я думаю, при чем тут попугаи… Он, случайно, не орет не своим голосом: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!», – я как смогла, передала интонации придуманного Стивенсоном персонажа из «Острова сокровищ». И пока я изображала из себя говорящую птицу с голосом, напоминающим скрип заржавевшей двери, глаза Нисы медленно, но верно расширялись, увеличиваясь в размерах.

– Нет, – наконец, заявила подруга, чуть ошалев от моего экспромта. – Он в основном жрет и срет. Всю клетку уже загадил, зараза.

– Какой-то неправильный у тебя пернатый, – заключила я с сожалением. – Зачем он тебе вообще понадобился?

– Дареному коню в зубы не заглядывают, – глубокомысленно заявила Ниса, надувшись.

– Дареному коню лучше вообще никуда не заглядывать, – заверила её я. – А то так лягнет, что сама без зубов останешься.

– Слушай, минувшая ночь не прошла даром, – закивала подружка и потянулась к моему лбу: – Может быть, тебе прокапаться? Желательно чем-нибудь седативным.

Я шлепнула её по ладошке и напомнила:

– Так что там с Яном? Он явился ночью, вы с попугаем на пару обделались, и?

– Не надо, – протестующе выставила банши ладонь вперед. – Обделался только попугай.

– А ты? – хмыкнула я.

– А я… удержалась.

– Это радует, – похвалила я. – Что дальше было? Ты приступила к убийству Яна или отправилась убирать за попугаем?

– Ни то, ни другое, – рыкнула подруга, складывая руки на груди. – Твой любимый кровосос заявил, что вампиры не имеют отношения к трупам животных, потому как им хватает выделенных квот на пропитание. Кроме того, у его народа подножный корм не в почете.

– А кто же в таком случае решил перекусить животными? – напряглась я.