Три подруги и таинственный жених

– Ты её так? – Мишаня присел возле управляющей.

– Ты что, прямым рейсом с ямайских полей вернулся? – возмутилась я. – Нет, конечно! Мадам – управляющая в этом баре. Здесь же работала девушка, чья смерть очень похожа на то дело, которым сейчас занимаемся мы с Максом.

– Максу следовало бы угомониться уже и заняться чем-нибудь полезным, например, разведением кактусов, – покачал головой Миша.

– У него аллергия на кактусы, – хмуро сообщила я.

– Правда? – словно ребенок, поверил мне Миша.

– Нет, – невозмутимо ответила я. – Но будет, если он начнет их разводить. Так сказать, из-за частого и тесного контакта.

– Ну, у него же нет аллергии на тебя, а у вас тоже частые и тесные контакты каждый день, – резонно заметил Миша, рассматривая труп.

– Я не кактус, – меня чуть-чуть перекосило.

– Да, – окинул меня быстрым взглядом Миша. – Ты не зеленая.

– Ммм, – протянула я. Этот разговор уже начал мне кое-что напоминать, а вернее, другую недавнюю перепалку. – По-твоему, это единственное различие?

– Ага, – радостно кивнул друг. – На этом несоответствия между тобой и твоими ближайшими колючими родственниками заканчиваются.

– Дай тебе Бог, парень, чтобы ты никогда не встретился с её родственниками, – решила поучаствовать в разговоре Руся.

Миша её слова проигнорировал с абсолютно шальной улыбкой, которую я никогда не видела на его лице прежде и решил немного поработать:

– Рассказывай – кто, когда, где?

И я рассказала.

– Так значит, когда вы вошли кроме парня здесь больше никого не было? – начал задавать уточняющие вопросы Миша, как только я закончила свое сольное выступление.

– Здесь в принципе с персоналом полный швах. Мы просидели в зале как минимум полчаса и за все это время увидели только троих, включая бармена за стойкой, – ответила я.

– Мы прибежали в кабинет на крик, – добавила Руся. – Скорее всего, кричал именно этот официант. У него была рука порезана, а перед входом в кабинет пол был заляпан кровью.

– Возможно, именно он её и убил, – заметил Миша. – Если это вообще убийство, в чем я сильно сомневаюсь.

– А у тебя есть другие варианты? – поморщилась я. Мне сразу не понравилась позиция, которую занял Мишка, явно желавший побыстрее избавиться от этого дела.

– Про варианты надо спрашивать у патологоанатома, – вздохнул друг, поднимаясь. – Вот даст мне эксперт заключение, тогда и будем знать. А гадать и блуждать в трех соснах я не хочу.

– Одну из сотрудниц этого бара убили, – с нажимом в голосе напомнила я, тоже выпрямляясь в полный рост. – Потом сюда приходим мы, спрашиваем про убитую, её непосредственная начальница обещает с нами поговорить, уходит, а потом скоропостижно умирает. Тебе не кажется, что таких совпадений не бывает?

– Ди, – Миша достал носовой платок и начал протирать им пальцы. – Я все понимаю, не надо мне тут как первокласснику банальные истины по полочкам раскладывать. Но ты видишь на теле хоть какие-нибудь повреждения?

– Нет, – мне пришлось признать очевидное.

– Вот и я не вижу, – кивнул Миша, убирая платок обратно в карман легкой куртки. – И судмедэксперт их тоже не увидит. Дамочку не закололи, не застрелили, не ударили табуреткой по голове. Даже признаки отравления отсутствуют.

– Откуда вы знаете? – вновь решила напомнить о своем существовании муза. Вот не стоялось ей в уголку тихонько!

– От неё не исходит посторонних ярко-выраженных запахов. Нет пены во рту или ничего не течет изо рта. И судя по положению тела, её не сводило судорогой перед смертью, как это бывает при употреблении яда.

– Все перечисленные тобой характеристики зависят от типа отравляющего вещества, которое было использовано. Не все яды пахнут и не у всех отравленных появляется пена, – начала спорить я.

– Святые небеса! – не выдержав, взмолился Миша. – Посмотри на неё, Ди! Скорее всего, она умерла от остановки сердца. Увидела вас, разнервничалась, вот сердечко и не выдержало. Абсолютно банальная и абсолютно не криминальная смерть!

– Ей было сорок два, – вдруг сообщил молодой парень, который как раз осматривал стол и, судя по небольшой книжице в его руках, нашел паспорт Лидии. – И она бегала марафоны.

Парень развернул в нашу сторону рамку с фотографией, на которой Лидия была запечатлена в момент пересечения финишной линии.

– Это ничего не значит, – отмахнулся Миша. – Даже у марафонцев может быть слабое сердце.

– Ага, еще скажи, что бег ослабляет сердечную мышцу, – проворчала я, подходя ближе и рассматривая фото. – И провоцирует хронические заболевания.

– Все возможно под луной, – философски заметил Миша и гордо покинул кабинет.

– А вы считаете, что это убийство? – убирая паспорт обратно в стол, обратился вдруг ко мне парень, чьего имени я не знала, так как видела впервые.

– Я не считаю, я уверена в этом, – твердо произнесла я.

– Из-за этого? – он указал на телефонную трубку.

– И из-за этого тоже, – кивнула я. – А что?

Парнишка, который выглядел как вчерашний выпускник вуза, на мгновение задумался, а после нервно отмахнулся:

– Да нет, ничего, просто вспомнилась одна история.

– Какая история? – тут же вцепилась в него я.