Три подруги и таинственный жених

– Мы с тобой знакомы с десяток лет, а я впервые вижу тебя в спортивном костюме, – пояснила я между перестуком зубов. Куртка, заботливо врученная подругой, не помогала. Я как будто изнутри покрылась изморозью и никак не могла согреться.

– Ну, извини, – скривилась подруга. – Бальное платье в химчистке.

– Извиняю, – кивнула я как раз в тот момент, когда лифт остановился на моём этаже.

Вынув ключи, я попыталась открыть дверь, но промахнулась мимо скважины. Попыталась еще раз – и снова неудача. Руся молча отобрала у меня связку, быстро вставила ключ в отверстие, провернула и я влетела в собственную квартиру с таким энтузиазмом, которого эти стены еще не видели.

Тут же как по заказу распахнулась дверь ванны и на свет божий, вернее, на свет зажженного Русей плафона, в коридор выползла Ниса. Опухшая до состояния полусдувшегося воздушного шарика и помятая сильнее, чем древнеегипетские папирусы.

– О, – прохрипела подруга голосом дяди Валеры из соседнего подъезда, любителя сандалий на носки и растянутых трико с пузырями на коленках. – А вы откуда в таком составе?

Протерев заплывшие глаза на отекшем лице, она еще раз осмотрела меня и добавила:

– Да еще в таком виде?

– Себя-то видела? – огрызнулась я, прямо в коридоре стягивая с себя мокрое платье, противно прилипшее к коже. – У тебя вообще лицо козявочного цвета!

И, оттеснив подругу в сторону, проковыляла в ванную и громко захлопнула за собой дверь, напоследок услышав вопрос Нисы:

– Она что, рыбачила?

Следующие несколько часов меня не существовало вообще ни для кого. Набрав полную ванну горячей воды, я отмокала, грелась и размышляла. Вернее, размышляла я уже потом, чуть позднее, когда разморозился мозг, пытаясь разложить все случившиеся за последние сутки неприятности по полочкам.

Но неприятности на то и неприятности, что отличаются крайним упрямством и склонностью кучковаться всем скопом. А потому делиться на составные части они упорно не желали, нагло демонстрируя мне кукиш. Кажется, в какой-то момент я задремала, потому что вдруг увидела отца. Сидя на своём высоком золотом троне, он громко читал мне нотации, основная суть которых сводилась к тезису “принцессы так себя не ведут”. Чуть поодаль выстроились в рядок все мои сестры и с угрюмыми лицами кивали в такт словам отца. Потом вдруг появился Григорий и начал рассказывать мне, как надо правильно забрасывать удочку.

Из сна меня вырвал стук в дверь.

– Эй, ты там еще шевелишься? – послышался голос Нисы, уже не такой хриплый. Я вынула руку из воды, с которой тут же начала падать на пол хлопьями пена и развернула к себе старенькие заводные часы, практически раритет, стоявшие на полке. Откуда они у меня взялись я и сама не знала, но выбросить было жалко. Судя по расположению стрелок, в воде я пролежала полтора часа.

– Подай какой-нибудь сигнал, что ты жива! – продолжала надрываться за створкой Ниса.

– Какой тебе сигнал подать? Ракету из задницы запустить? – раздражённо заорала я в сторону двери. А после уже более спокойно добавила: – Выхожу я уже, выхожу.

Наскоро вытершись полотенцем, я накинула на плечи халат, завязала пояс потуже и, протерев ладонью запотевшее зеркало, оценила свой внешний вид. Лицо было уже не таким землисто-серым, губы перестали отливать синевой, а на белках глаз уже не видно было пугающих своей краснотой полопавшихся капилляров.

Удовлетворительно кивнув своему отражению, я вышла из ванной. Подруги сидели на кухне, тут же умолкнув при моем появлении. На столе стояли три кружки с горячим чаем, аромат которого же успел разлететься по всей квартире.

– Рада, что ты жива, – заметила Ниса, едва я только схватилась за ближайшую ко мне кружку.

– Рада, что ты протрезвела, – в тон ей ответила я и сделала первый глоток обжигающего напитка.

– Я рассказала ей всё, что с нами случилось, пока она пребывала в состоянии проспиртованного безразличия, – сообщила мне Руся.

– Она и до того была в таком состоянии, – проронила я. – Только я бы это назвала искренней индифферентностью.

– Иногда у меня создается ощущение, что мне нужен словарь, чтобы с тобой разговаривать, – отреагировала Ниса, насупившись.

– Только иногда? – холодно поинтересовалась я. – Черт, теряю навыки.

Мы все трое замолчали. Руся переводила взгляд с меня на Нису и обратно. Ниса прожигала взглядом мой лоб. Я равнодушно пила чай.

– Что ты хочешь от меня услышать? – первой не выдержала банши. – Что мне жаль? Мне жаль! Я не хотела, чтобы так все получилось!

– А еще ты, очевидно, не хотела напиваться, – спокойно продолжила я её мысль. – Но почему-то все равно налимонилась до зеленых соплей.

– Мне нужно было снять стресс, – бросила Ниса, демонстративно отворачиваясь.

И тут моё спокойствие дало трещину.

– Ты хоть понимаешь, что мы сегодня ночью могли погибнуть? – спросила я, отставляя кружку с чаем. – Я не знаю, кто нас спас, но если бы не он… Ниса, если бы меня не принесли к воде, я бы уже через несколько недель погибла мучительной смертью.

И тут раздался всхлип.