Три подруги и таинственный жених

– Я знаю, – пробубнила подруга, сквозь слезы, спрятав лицо в ладонях. – Я всё понимаю! И мне, правда, очень жаль! Я должна была быть с вами, а вместо этого валялась пьяной на полу!

– Ну, допустим, на полу ты не валялась, – попыталась разрядить напряженную обстановку Руся. – Ты валялась на унитазе.

– На унитазе? – переспросила Ниса, поднимая голову. Её лицо уже выглядело лучше, всё-таки метаболизм у банши очень сильный, но следы вчерашней попойки все еще присутствовали, потому что и пила она лошадиными дозами.

– Жить на нем останешься, если у тебя такая глубокая эмоциональная привязанность к моей сантехнике, – проворчала я.

– А что на нем делала?

– А что нормальные люди делают на унитазе? – едко поинтересовалась я.

– Ну, то, что там делают нормальные люди, она не делала, – попыталась восстановить справедливость Руся.

– Ага, потому что она ненормальная! – категорично высказалась я, допивая чай.

– Или потому, что большую часть времени пила в гордом одиночестве, – заявила Руся, протягивая подруге белый носовой платок.

– Хочешь сказать, что ей стало одиноко и поэтому она пошла искать себе друзей? В унитазе? Или ты тонко намекаешь, что нам с тобой надо было поучаствовать в организованном подружкой мероприятии и устроить в моей квартире коллективный запой? Мой унитаз не способен вместить сразу троих!

– Да хватить уже про унитазы! – взмолилась Ниса, но Руся тут же её перебила, стремясь защитить:

– Я хочу сказать, что пока мы искали себе приключения на задницу, Ниса тихо спокойно бухала.

– Ну, про тихо спокойно я бы поспорила. Я – и мои банки с кремами, которые вы разбили. И потом, что значит, мы искали приключения на задницу? По-твоему, лучше было искать приключения на передницу? – огрызнулась я, настроение было паршивее некуда.

– Лучше вообще не искать, – отрезала муза. – А сидеть дома, чай с баранками пить.

– От баранок попа растет, – вяло отмахнулась я.

– А от приключений, можно подумать, худеет, – закатила глаза наша муза.

– Приключения помогают поддерживать попу в тонусе, – выдала я не очень искреннюю улыбку.

Фируса только открыла рот, чтобы парировать, но тут Ниса решила поучаствовать в диалоге:

– Вы долго собачиться будете?

– Она первая начала, – угрюмо ответила Руся, но тут же передумала, ткнув пальцем в Нису: – Нет, первая начала ты, когда приволокла сюда труп своего полюбовничка!

– Кстати, об этом, – нарушила я повисшее молчание. – Надо бы скататься, проверить, а действительно ли мы труп похоронили.

– И как ты это узнаешь? – скривилась муза. – Вновь яму будешь раскапывать?

– Мы же его не глубоко закопали, – тихо произнесла Ниса, поглядывая на нас исподлобья. – Если он был жив на тот момент, то выбраться из-под земли для оборотня не составило труда.

– Если он жив, то это значит, что очень скоро живыми можем перестать быть мы, – Руся нервно заправила волосы за ухо. – А если он мертв, то мы ему уже ничем не поможем. Поэтому я предлагаю не соваться туда, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Мы его и так уже привлекли, – заметила я, вертя в руках пустую кружку с чайными листьями на дне. – Думаешь, на нас просто так напали? Это был оборотень, Руся. На нас напал оборотень.

– Это может быть не связано с её трупом, – муза кивнула головой в сторону банши. Последняя возмутилась.

– Эй, это не мой труп! Он свой собственный!

– А из-за чего на нас тогда мог напасть мохнатый? Ну, явно не из-за того, что ты ему в автобусе на белый кроссовок наступила!

– Я не езжу в автобусах, – фыркнула подруга.

– Тогда этот вариант тоже отпадает, – съехидничала я. И тут кое-что вспомнила: – Ниса, ты когда-нибудь бывала в баре “Белый кролик”?

Ниса задумчиво почесала затылок.

– Да я много, где бывала. А что?

– Напряги память, это важно, – попросила я.

– Это место ты точно должна была запомнить, – поддержала меня Руся. – Там антураж такой, словно ты оказалась внутри головы сумасшедшего профессора, увлекающегося химическими опытами, который по совместительству является поклонником “Заводного апельсина”.

– Не знаю, – через пару минут напряженных размышлений заявила подруга. – Может быть, если я схожу туда, то что-то вспомню, но пока ничего в голову не приходит.

– А в каких барах вы развлекались с этим Эмилем?

– Сначала в “Сову” зашли, – начала рассказывать Ниса. – Потом в «Карамель», а потом… потом не помню, но помню, что мы куда-то ехали на такси. И потом опять пили. Вроде за барной стойкой сидели, потому что я помню, как бармен нам коктейли смешивал.

– Бармен? – в один голос воскликнули мы с Русей и переглянулись. – А у бармена случайно не было татуировки на шее?

– Ага, и крысиного хвостика на затылке?

– Не помню, – хватаясь за голову, простонала Ниса. – Вообще ничего не помню.

– Алкоголичка чертова, – выругалась я, не сдержавшись. – Родилась в лесу, молилась колесу. Бросай пить! А то скоро у тебя не только память откажет, но и печень. Отстегнется и пойдет гулять по своим делам!

– Лицо, кстати, уже отказало, – поддакнула мне Руся.

– Что, все так плохо? – хватаясь за щеки, ужаснулась Ниса.