Три покушения на Ленина

– Помню, Феликс Эдмундович, я все помню, – не отрывала глаз от окна Инесса. – Я даже помню, как на похоронах Лауры и Поля Лафарга переводила на французский…

– Стоп! – остановил ее Дзержинский. – Мне нужна ваша помощь. Да-да, – заметив ее удивленный взгляд, с нажимом продолжал Дзержинский. – Мне нужен человек, который бы не только знал пару-тройку иностранных языков, но, кроме того, имел опыт жизни за границей. Вы меня понимаете? Манеры, привычки, поведение…

– Чтобы в любом обществе мог сойти за своего? Чтобы по манере одеваться, говорить и вести себя за столом никто не догадался, что он приехал из России?

– От вас ничего не скроешь, – покорно склонил голову Дзержинский. – Но этот человек должен быть абсолютно надежным товарищем и преданным делу революции коммунистом.

– Надежный и преданный, – покусывая губы, задумчиво произнесла Инесса. – Ручаться, как за себя, конечно, не могу, но… есть у меня такой человек. Да и вы с ним знакомы. Хотя в деле его видела только я: мы занимались возвращением на Родину солдат Французского экспедиционного корпуса. Умен, находчив, ловок, сметлив, за словом в карман не лезет, но и лишнего не скажет. К тому же откровенно красив – женщины таких любят, в обществе – душа компании. Ну, и что для вас немаловажно: в тюрьмах сидел, эмигрантского хлеба наелся досыта, в партии с 1905-го.

– Так-так-так! – азартно потирая руки, воскликнул Дзержинский. – И кто же этот герой?

– Давтян. Яков Христофорович Давтян.

– Слышал о таком, – раздумчиво произнес Дзержинский. – И даже немного знаком. Надо будет подумать… Спасибо, товарищ Инесса. Ваша рекомендация дорогого стоит, – шутливо раскланялся Дзержинский. – А вы говорите – восход. Восход – восходом, а вон мы какое дело спроворотили. Вы еще о своем протеже услышите!

Дело было настолько серьезным, что по этому поводу состоялось специальное заседание Оргбюро ЦК РКП(б), которое приняло решение:

«Просьбу тов. Дзержинского удовлетворить. Откомандировать в его распоряжение тов. Давтяна».

Так Яков Христофорович Давтян стал первым в истории советских спецслужб начальником Иностранного отдела ВЧК, более известного как ИНО. Разведка, да еще закордонная, дело настолько тонкое и серьезное, что не имевший никакого опыта Давтян поначалу от нового назначения растерялся. А потом его осенила гениальная идея: а почему бы нашим разведчикам не работать под крышей дипломатических представительств, а ему, их начальнику, не совмещать две должности и не работать одновременно и в Наркоминделе, и в ВЧК? Руководство его поддержало, и Давтян, с присущим ему энтузиазмом, занялся созданием ИНО.

Был, правда, один червячок, который постоянно точил самолюбие Якова Христофоровича: он считался не полноправным начальником ИНО, а всего лишь исполняющим обязанности. Давтян терпел-терпел и написал докладную записку в Управление делами ВЧК, прося прояснить ситуацию и сделать его полноправным начальником Иностранного отдела. Но руководство рассудило иначе: оставаясь сотрудником Наркоминдела и находясь за границей, Давтян должен выполнять поручения ВЧК и лично Дзержинского.

С первой зарубежной командировкой у Давтяна вышел полный конфуз: как раз в эти дни в Венгрии случилась революция, и новоиспеченного разведчика-дипломата решили направить в Будапешт.

Но пока тянулась волокита с оформлением документов, революция потерпела поражение, и Венгерская Советская Республика прекратила свое существование. А ведь планы в Москве были грандиозные: в Венгрию чуть было не бросили Первую конную армию, разумеется, под видом добровольцев-интернационалистов.

Но так как обязанности дипломата, и особенно разведчика, требуют постоянного присутствия за границей, Якова Христофоровича непрерывно перебрасывают из одной страны в другую. За пятнадцать лет своей закордонной службы он успел поработать в Эстонии, Литве, Китае, Туве, Франции, Греции, Иране и Польше. Одно время он даже был ректором Ленинградского политехнического института. Что там было делать карьерному дипломату и такому же карьерному разведчику, можно только догадываться.

Если результаты работы Давтяна в Греции, Польше и Франции до сих пор засекречены, то о его пребывании в Китае кое-что известно. Прибыв в Китай в 1922 году, буквально через две недели Яков Христофорович отправляет шифровку в Москву.

«Нашу работу здесь я считаю чрезвычайно важной и полагаю, что тут можно много сделать. Здесь узел мировой политики и ахиллесова пята не только мирового империализма, но и наша. И исключительно от нас зависит здесь завоевание прочных позиций на Дальнем Востоке».

Сделал он действительно много, особенно как резидент ИНО. Спустя год Давтян с нескрываемой гордостью сообщает: