Три поцелуя

— «Пинто Бин» всегда был моей мечтой, Кло, ты же знаешь. Арендовать его все эти годы тоже было неплохо, но теперь ты купила этот дом, и он стал действительно моим, а ты — мой полноправный партнер! Спасибо, что превратила мою мечту в реальность. Я уже говорила тебе, что не очень умею вести бухгалтерию, но зато у меня есть постоянные клиенты, и даже сам Куинн Лайтфезер стал одним из них. Он каждый день делает заказы на мой суп и хлеб. Сам он открывается позднее, так что его торговля от этого не страдает. Мне даже не приходится думать о доставке. Куинн сам присылает кого-нибудь за горячими кастрюлями и хлебом, а потом доставляет посуду назад.

— По-прежнему бобовые? — улыбнулась Кло, глядя на огромные глиняные кувшины, стоявшие в ряд вдоль стены и наполненные чечевицей, бобами, соей, фасолью и разными крупами. Уважение и страсть матери к бобовым и зерновым возникла из необходимости прокормить троих голодных подростков на жалкие гроши после ареста отца и потери ранчо.

— Я тебе сто раз говорила, что бобы — самая здоровая пища на земле. Я приготовила для тебя чудесный итальянский суп с фасолью, кабачками цуккини и помидорами. Ты всегда его любила. Не могу дождаться, когда появится свежая зелень. Но давай сначала я тебе покажу, как я все здесь переделала с тех пор, как ты приезжала три года назад. Ты же знаешь, что когда-то здесь было старое кафе, куда в основном приходили скотоводы, ковбои и овчары. Слава о нем до сих пор гремит в округе. Мои старики-клиенты все еще вспоминают, как их приводили сюда родители.

Кло была знакома эта привычка матери перескакивать с одного на другое, когда она волнуется. Стелла всегда хотела, чтобы ее дети жили счастливо и в достатке; ее беспокойство за них так и не уменьшилось, хотя они давно стали взрослыми, а у Дэна с Гейбом были уже свои дети. «Ох, мам. Я так рада, что ты не знаешь всего обо мне! — подумала Кло. — Я рада, что ты счастлива. Ты всегда приходила на помощь, когда я в тебе нуждалась. Мне так жаль, что я не смогу здесь остаться…»

«Ты забыла, что значит быть женщиной; ты как машина — работа, деньги, работа, работа… Ты думаешь, это моя первая измена? Я изменял тебе все эти годы, дура!» — кричал Росс, издеваясь над ней. Кло с трудом отогнала болезненные воспоминания, напомнив себе, что Росс больше не является частью ее жизни.

Обитая бежевой тканью гостиная с двумя одинаковыми диванами, коврами и комнатными растениями была не слишком просторной, но уютной. Над камином в узких рамках висели семейные фотографии, а на широком подоконнике стояли цветы в керамических горшках. На противоположной стене были развешаны рисунки и картины Стеллы. Кло подошла поближе, внимательно разглядывая их, и остановилась перед рисунком пастелью старого бревенчатого дома, утопавшего в цветущих кустах.

— У тебя здорово получается! Ты кому-нибудь показывала это?

Стелла смутилась и принялась наматывать на палец волосы, обычно собранные в строгий узел.

— Мне нравится рисовать, но, боюсь, если кто-нибудь мне скажет, что это мазня, я сразу же брошу. А для меня мои рисунки так много значат! Они почти как дети. Я… Они для меня слишком личные: кусочки и отрывки моей жизни. Посмотри на тот огород с белым штакетником, где две бабочки кружатся над чесноком и зеленым горошком. Помнишь, как ты любила щипать тайком стручки?..

Лицо Стеллы внезапно скривилось, словно от боли. Она помолчала, затем улыбнулась, глядя на картину с огромным толстым рыжим котом, греющим пузо на залитом солнцем подоконнике.

— Это твой старый Топаз. Он так любил спать с тобой. Помнишь, как Майкл лазил на дерево, когда собака загнала туда его возлюбленную кошку Люси? Топаз тогда здорово исцарапал парня, не поняв, что его подружку спасают. Знаешь, я никогда не могла понять, что происходило в голове у Майкла, когда он смотрел на тебя… Порой мне казалось, что он относится к тебе, как Дэн и Гейб, но иногда… — Стелла замолчала и погладила Кло по руке. — Я так боялась в эти три месяца, что ты помиришься с Россом и не вернешься! Даже нарисовала Топаза…

Кло вглядывалась в огромные загадочные зеленые глаза, смотревшие на нее с картины. Она в эти месяцы тоже часто вспоминала своего любимца, мечтая, чтобы он полежал на ее животе, согрел и снял боль, как он всегда это делал в детстве.

Стелла встревоженно посмотрела на нее и взяла за руку.

— Пойдем, я покажу тебе комнаты, конечно, не твой пентхауз, но это дом, твой настоящий дом. Дэн и Гейб подремонтировали его в свободное время. Правда, Гейб так занят в ремонтной мастерской Эдварда Ливингстона: у них без него вся работа стоит. И не представляю, как у Дэна хватает времени на что-то еще, кроме своего магазина. Надо, чтобы ребята проверили твой фургон, он у тебя слишком шумит.

— Я смогу сама о себе позаботиться, мам… Я в порядке.