Три поцелуя

— Она была сделана в тот самый год — в тот год, когда все это случилось. Это было весной, помнишь? Посмотри на свои коленки. Видишь, одна разбита? Ты только что расшибла ее, упав с велосипеда. Мы купили его к твоему дню рождения вместе с новым распределителем для трактора…

— Отца судили осенью. Двадцать второго октября. Они быстро управились, — заметила Кло.

Стелла шумно перевела дыхание и распрямила плечи, как будто готовясь к битве.

— Ты имеешь в виду Клуб? Эту банду «отцов города», погрязших в коррупции и преступлениях больше, чем самые отъявленные бандиты?

— Ты бы могла отсюда уехать, мама! И Дэн с Гейбом тоже. Жизнь для Мэттьюзов в этом городке слишком тяжела. Я же не раз звала вас в Чикаго! Вместо этого ты захотела купить этот дом, остаться в этом проклятом городе…

— Я не собираюсь никуда отсюда уезжать, — отрезала Стелла. — Я хочу постоянно напоминать им о том, что они с нами сделали — сломали нашу жизнь, несправедливо засудили моего мужа и вашего отца, а потом отобрали ранчо. Каждый день, каждый божий день они видят «Пинто Бин» и знают, что мы живем здесь. Что им не удалось нас сломить. Лоло — хороший город, несмотря на Клуб. У меня здесь друзья, у твоих братьев тоже. Они есть и у тебя, Кло. Я отсюда никуда не уеду, — Стелла гордо выпрямилась, ее глаза сверкнули. — Они пытались сломить Сэма, но им это не удалось. Полиция по-прежнему продажна и во всем следует приказам шерифа, но здесь, на моей территории, командую я. Никому из них не позволено переступать порог моего заведения! Судья Ланг однажды попытался — и вылетел с треском. Он уже на пенсии, но по-прежнему контролирует все решения суда и игорный бизнес. Если ему захочется отведать моего супа, придется кого-нибудь за ним присылать. Я не собираюсь позволять ему есть его здесь. Кстати, он действительно однажды подослал кухарку за моим рецептом, но я не дала.

Кло рассмеялась, но смех ее был скорее горьким, чем веселым. Она выглянула на улицу, где лежал спящий городок. На тихих улицах горели старинные фонари, в свете которых блестела мокрая мостовая.

— Держу пари, у него по этому поводу разливается желчь. Надо же, быть персоной нон грата в маленькой кулинарии!

— Ну и что? Так ему и надо! — ответила Стелла упрямо, но глаза ее вдруг погасли. — Единственное, что меня грызет, это то, что я не смогла уложиться в те деньги, которые ты перевела, Кло, — виновато сказала она. — Тебе придется еще разобраться с кучей счетов, девочка.

— Мам, ты вырастила всех нас и никогда не пустила ни одного пенни на ветер, — сказала Кло, крепко обнимая мать. — А сейчас накорми меня своим популярным в народе итальянским фасолевым супом, которого никогда не получит этот старый индюк Ланг!

— Сию минуту, детка. От тебя остались кожа да кости. — Стелла быстро отвернулась, чтобы скрыть слезы. Рука ее дрожала, когда она наливала суп в керамическую миску. — Прости, Кло, я не хотела привлекать кого-то со стороны в наше семейное дело, чтобы уменьшить расходы. И не могла расстраивать наших дорогих мальчиков. Но счета все росли, пока не превратились в огромную кучу.

Кло вспомнила детство, когда после ареста отца Стелла подолгу перебирала зеленые бумажки, распределяя их на еду и одежду детям, а затем все вечера сидела, напрягая глаза, — штопала джинсы Дэна и Гейба и перевязывала бесконечные свитера. Кло нежно погладила мать по плечу.

— Мы с тобой справимся, мам! Я очень хороший специалист, честно. И именно работа мне сейчас необходима, чтобы прийти в себя.

Она должна быть постоянно занята, чтобы не думать о потерянном ребенке и о потраченных на Росса годах. Она не будет думать ни о чем, кроме выживания и спасения «Пинто Бин».

Она не будет думать о том, как сильно все еще любит его…

«Итак, Кло Мэттьюз — зареванная, без обручального кольца с бриллиантом и, судя по старому фургону, брошенная мужем. Это становится интересным…» — думал Майкл, потягивая любимый бурбон. Привыкший путешествовать и жить налегке, Майкл не очень скучал по родному дому, но сейчас жалел, что не вернулся сюда раньше…

Он выдвинул до конца ящик стола и достал отцовский кольт — любимое оружие старого Запада. В отличие от автоматического пистолета Майкла системы «беретта», лежавшего в спальне, револьвер отца бывал в деле. С его помощью не раз защищали эту землю, и теперь он был семейной реликвией.

Майкл положил револьвер отца на место и открыл кожаный мешочек, украшенный традиционной индейской вышивкой, бисером с ленточками из крашеной кожи. В нем хранился огромный медвежий коготь, который даже сейчас поражал своими размерами. Почему отец, уговаривавший сына не возвращаться сюда, завещал ему этот коготь?