Три повести

— Вы «Огонек» читаете? — спросил он в упор.

— Иногда.

— Тогда вы знаете мою статью. Если следите за прессой, вы должны быть знакомы с некоторыми археологическими материалами по Абхазии.

Я напрягал память, но ничего не приходило в голову. Габлиа тут же добыл из карманов брюк объемистый пакет с газетными вырезками. Проглядев их, я понял, что я законченный профан по части археологии. Ни одной из этих заметок не читал. Это была только моя вина. Каюсь громогласно, повсеградно, повсеместно…

— Так вы журналист, дорогой друг? — издевательски спросил он.

Я понял, что выгляжу брехуном. Но доказать обратное был не в состоянии, ибо документы находились в моем бунгало.

— Я покажу вам свое удостоверение, — пообещал я.

— Зачем?! — воскликнул Виктор. — Я верю!

— Нет, я докажу.

— Варя, — крикнул он девушке, — идите сюда и познакомьтесь с моим лучшим другом — известным московским журналистом… — Неожиданно он осекся и обратился ко мне: — Извините, забыл ваше имя.

— Лева, — напомнил я.

— Да, с Левой, — сказал Виктор громко.

Девушка подала маленькую влажную ручку. Пожал мне руку и чернявый парнишка.

— Хотите мы вас включим в нашу экспедицию? — неожиданно предложил Виктор. — Мы будем искать Диоскурию, а вы будете нашим летописцем.

— Видите ли… — начал было я.

— А впрочем, не надо. — Виктор тут же отказался от своего предложения. Это у него получилось очень просто, я бы сказал, изящно. — Я совсем упустил из виду, что вы отдыхаете… Так вот, Лева, что получается топономически: Диоскурия, Скурия, Исгур, Скурча. Вы понимаете: Диоскурия — Скурча. Вы отдаете себе отчет, что это значит?

Я кивнул.

— Мы нашли подводный город близ Сухуми. Подводные развалины близ села Килашур. Мы найдем развалины и здесь!

Мне почему-то захотелось, чтобы Диоскурия оказалась именно на этом месте.

— Лева, — продолжал Виктор, — как называется этот мыс?

— Северный.

— Что за чушь?! Кто вам сказал? Это мыс Кастора! А это что за мыс? — он указал на Южный.

— Мне сказали — Южный.

— Что за провокация! — возмутился «готтентот». — Я, кажется, ясно всем сказал, что это мыс Поллукса. Кастор и Поллукс — братья-близнецы, Диоскуры. Я же нашел бутылку с вином возле этих мысов! Об этом в «Апсны́ капш» было напечатано. Вы читаете «Апсны капш»?

Я отрицательно покачал головой.

— Ха! — сказал Виктор. — Это же абхазская газета и где ее вам читать! Ну и сказал же я чепуху!..

Он разбежался и бултыхнулся в воду. Пофыркав немного, потер себе шею и быстро вылез на берег.

— Лева, а где вы живете?

Я указал рукой на свою хибару.

— В доме, который поменьше? Или побольше?

— Нет, в хижине дяди Тома.

— Поздравляю вас, вы нашли себе жилище рядом с развалинами храма Афродиты. Смотрите, не сманила бы вас в тот лесок какая-либо красавица!

— Нет, это мне не грозит.

— На этом самом месте, где мы сидим, была городская площадь. Позади нас стоял одеон. Это значит театр. Хотите знать, где находилась базилика? — Он кивнул на старый платан, что в полсотне метров от берега. — Некрополь, дорогой товарищ, был в сотне шагов от храма Афродиты. Вот так!

Он начертил на песке план Диоскурии. Я только понял одно: причал и различные портовые сооружения находились теперь — увы! — на дне бухты.

Петя что-то крикнул нам с моря и поплыл к берегу. В одной руке он держал не то камень, не то рыбу.

— Видите!.. — вскричал Виктор. — Первый камень найден!

К великому огорчению археолога, находка оказалась каким-то крабом — без роду и племени. Одна нога у него отсутствовала — ее, по-видимому, откусил некий драчливый морской житель.

— Что это? — с грустью произнес Виктор.

Краб пялил глаза и вознамерился проковылять к храму Афродиты. Но вскоре должен был отказаться от этого, ввиду крайнего истощения сил.

— Этот краб ошалел на свежем воздухе, — определил археолог. — Вы знаете, что черепахи, попавшие под радиацию в районе Бикини, теряли ориентировку и шли в горы, вместо того чтобы ползти к морю?

— Да, слыхал, — сказал я.

— Это же факт!

Краб был передан Варе, и она занялась им. А Петя снова погрузился под воду. Виктор поглядел на часы. Где же этот Мыстаф?

— Запаздывает ваш шофер, — заметил я.

— Он никогда не запаздывает, — всерьез заступился за своего подчиненного начальник. Но, минутку поразмыслив, он сказал: — Правда, он может проскочить в Очамчире. Там у него тетка. Тогда нам — хана. Будем загорать здесь до вечера. Да к тому же голодные как волки.

— А я вас накормлю, — предложил я.

Виктор поблагодарил и добавил, что может не есть двое суток. Какой же это археолог, который непривычен к тяжелым испытаниям? Я спросил его, часто ли ему приходится голодать? Как видно, позабыв только что сказанное, он удивленно спросил:

— Голодать?

— Ну да.

— Это что же — без хлеба, без воды?

— С водой, но без хлеба.

Виктор решительно замотал головой. Нет, он не помнит, чтобы приходилось голодать. Зачем же голодать, если все хорошо организовано? Каждую экспедицию приходится долго продумывать, всесторонне готовить, а потом уж трогаться с места.

— Где же, Виктор, вы испытывали выносливость на голод?

— Я?

— Ну да. Вы же только что говорили об этом.