Три повести о Бочелене и Корбале Броче

Стивен Эриксон Три повести о Бочелене и Корбале Броче (The First Collected Tales of Bauchelain and Korbal Broach). Перевод: Карбарн Киницик

Следом кровь

Колокола раздирали Скорбный Град Молль, гремя в переплетениях узких аллей, потрясая любителей встать до зари, что уже поторопились разложить товары на лотках рыночной площади. Колокола бряцали и звоны, сталкиваясь над загрязненными мостовыми, летели дальше - в гавань, над неспокойными серыми волнами залива. Хриплое железо, колокола звучали голосами истерии.

Ужасный нескончаемый звук отзывался в глубинах крытых сланцем могильников, что перегораживают улицы и заполняют переулки в любом квартале Молля. Могильники старше самого Скорбного Града, каждый давно изрыт и перекопан в бесплодных поисках сокровищ, каждый остался торчать подобно язве, бубону некоей древней чумы. Звоны пролетали над россыпями ломаных костей в долбленых гробах, среди гнилых мехов и каменных орудий и оружия, бивней и жемчугов и драгоценных безделушек, над сгорбленными останками гончих псов, а иногда и коней - головы отрублены и помещены в колени хозяину, дыра от копейного удара зияет между левым глазом и ухом. Колокола рождали эхо меж мертвецов, беспокоя тени в столетнем сне.

Некоторые из жутких теней восставали на зов, во тьме предрассветной просачивались сквозь сланец и землю, черепки, чуя присутствие... кого-то, чего-то. Скоро они вернутся в мрачные обиталища - и для тех, кто их видел, кто немного знает сущность теней, этот уход больше похож на бегство.

В Храмовом Круге, пока солнце взбирается выше и выше, блестят водоемы и забитые монетами каменные чаши; серебро и злато показывается меж залежами медяков. Толпы уже собрались у высоких стен святилищ Бёрн - ощутив утешение и безопасность в надежном свете дня - дабы восславить пролетевшую мимо смерть и возблагодарить Спящую Богиню за то, что еще спит. Слуга за слугой показывается из боковой двери храма Худа, ибо богачи вечно желают подкупить Повелителя Смерти, чтобы проснуться очередным утром, расслабляясь духом в мягких постелях.

А вот для служителей Королевы Снов прошедшая ночь стала поводом скорбно отметить, грохоча железом, проявление изрытого шрамами, полуночного лика цивилизации. Ибо лик имеет имя, имя же ему - Убийство. Потому колокола звенят и звенят, саван гнусного звука опускается на гавань Молля, звук суров и холоден, и никто его не избежит...