Три повести о Бочелене и Корбале Броче

За час до зари Бочелен приказал Эмансипору готовить постель. Второй - Корбал Броч - так и не показался, что совсем не беспокоило Бочелена, проведшего ночь за нанесением знаков и клейм на глыбу сланца. Часы за часами человек склоняется над серым камнем на краю стола. Царапает и пишет, чуть слышно ругаясь и сверяясь с полудюжиной книг в кожаных переплетах (каждая ценой не меньше годового заработка).

Эмапсипор, закончив убирать остатки ужина, страдая от похмелья и смертельной усталости, все это время стирал пыль, бродя по комнате туда-сюда. В дорожном сундуке Бочелена он нашел отличную кольчугу из черненого железа с длинными рукавами и полами до колен, начистил ее маслом и починил проволокой старые повреждения, порванные и помятые колечки. Доспех повидал битвы, а значит, повидал их и его владелец. Однако, сколько Эмансипор не глядел на Бочелена краешком глаза - поверить, что тот был солдатом, не смог. Он писал на сланце, бормоча, скашивая глаза, а иногда и высовывая язык. Типичный писец или алхимик, или волшебник.

Чертовски странный способ провести ночь, решил Эмансипор. Однако любопытство приглушил, сдерживаемый подозрениями, что мужчина поистине практик темных искусств. Тут чем тише, тем лучше.

Он закончил с кольчугой и, покряхтывая от тяжести, поместил в сундук. Расправляя подбитые наплечники, заметил длинный плоский ящик. Он закрывался петлей, но замка не имел. Слуга вынул его, застонав от тяжести, и положил на свободную кровать. Взгляд на Бочелена показал, что хозяин не возражает, так что Эмансипор поднял и снял крышку, обнаружив разобранный арбалет, дюжину железных стрел и пару кольчужных перчаток со срезанными концами пальцев.

Память сразу скакнула во времена юности, к полю брани, вошедшему в легенды как Горе Эстбанора, когда разномастные ополчения Тефта - города еще не обрели своих королей - отбросили армию захватчиков с Корела. В корелских легионах были солдаты с мелзанским оружием - как на подбор отличного качества, куда лучше местных образцов. Вот такое же оружие, сделанное мастером кузнечного дела, целиком из твердой закаленной стали - возможно, знаменитой стали Д"Аворе. Даже приклад был металлическим. - Дыханье Худа, - шепнул Эмансипор, проводя по деталям пальцами.

- Осторожнее с головками, - пробормотал Бочелен, встав позади Эмансипора. - Убивают в одно касание, если оцарапаться до крови.

Рука Эмансипора отдернулась. - Яд?

- Считаете меня ассасином, мастер Риз?

Эмансипор обернулся и встретил задумчивый взгляд хозяина.

- В лучшие дни, - сказал Бочелен, - я был много кем... но не отравителем. Они зачарованы.

- Вы заклинатель?

Губы Бочелена изобразили улыбку. - Многие люди так себя называют. Вы привержены какому-нибудь богу, мастер Риз?

- Моя жена ими бранится... я о том, э... она молится некоторым, хозяин.

- А вы?

Эмансипор пожал плечами: - Благочестивые тоже умирают, верно? Преданность Властителю удваивает расходы на похороны, вот что я заметил. И ничего более. Заметьте, при случае я молюсь истово - возможно, это спасло мне шкуру, а может, просто судьба покамест позволяет проскользнуть в тени мимо Худа...

Взор Бочелена стал мягче, расфокусировался. - Покамест... - сказал он проникновенно. Хлопнул лакея по плечу и вернулся к столу. - Жизнь ваша длинна, мастер Риз. Не вижу даже тени от тени, и лик вашей смерти весьма отдален.

- Лик? - Эмансипор облизал губы, оказавшиеся непривычно сухими. - Вы, хм... вы предвидите миг моей смерти?

- Насколько это возможно, - ответил Бочелен. - Иные завесы порвать нелегко. Но думаю, я получил все, что нужно. - Он помолчал. - Кстати, оружие чистить не надо. Можете вернуть в ящик.

Он не простой заклинатель, подумал Эмансипор, кладя на место крышку. Он Худом запятнанный, смерть обманувший некромант. "Проклятие, Сабли, что я делаю..." Он закрыл петлю на ящике и обернулся к Бочелену. - Хозяин?

- Ммм? - Бочелен снова увлекся сланцем.

- Лик моей смерти - вы вправду его видели?

- Ваше лицо? Да, я же сказал.

- Это было... было лицо ужаса?

- Как ни странно, нет. Вы умрете смеясь.

- Умру смеясь, - бормотал Эмансипор, пробираясь по пустым темным улицам (видел он только согретую Сабли постель, да и то в уме). - Похоже на славную ложь, сказал бы я вам, пока не сбежал - сбежал так далеко от торговца смертью, как только можно. Королева Снов, в какую кашу я попал. Наверняка удача Господина, не Госпожи. Утянули, а не подбросили. Я был пьян - слишком пьян, чтобы учуять, а потом стало слишком поздно. Он видал мою смерть. Теперь я - его. Не уйти. Пошлет за мной чего-то - гуля или к"ниптриля или еще какого-то проклятого духа - чтобы вырвать сердце, а Сабли проклянет за окровавленные простыни - у самой Забойной Скалы услышат - и за то что придется купить щёлок, даже по смерти будет проклинать мое имя. Я уйду, а щенки станут драться за новые башмаки...