Три повести о Бочелене и Корбале Броче

Днем она пребывала в хорошем настроении, с трудом скрывая шок от столь быстрого обретения мужем работы и с еще большим трудом пригашая жадный блеск в глазах, стоило ему намекнуть о размере обещанного жалованья... После посулов богатства Сабли смилостивилась, не сразу выгнав мужа на грязный, заваленный мусором и осколками черепицы дворик - разбираться с голубями. Ему даже выпал лишний час сна до начала ужасных завываний над детишками, что бесславно вернулись из учебного заведения.

Теперь они могут позволить алхимика. Могут даже позволить себе переезд ближе к школе, в район поприличнее, полный хороших людей, способных оценить полную драматизма жизнь Сабли.

Он напоминал себе не быть таким злым - в конце концов, она с ним все эти годы. "Словно гора". У нее есть свое прошлое, темное, путаное и окрашенное кровью. Она вынесла свою долю страданий... и не преминула завести двух щенков, хотя он почти не возвращался с морей. Эмансипор снова замер с бритвой в руке, поморщился. Этот факт вечно терзал ему кишки, особенно учитывая, что дети вышли какими-то непохожими на отца. Однако он их вырастил, так что не будем ворошить былое. Презрение к папаше - вот полное и верное доказательство родства, и плевать на тех, чья кровь могла примешаться.

Эмансипор стер с лица мыльную воду. Может, сегодня ночью он повстречает второго, этого загадочного Корбала Броча. И получит подогнанную форму, увидит собранный дорожный сундучок...

- Желаю, чтобы ты расставил ловушки, Эмансипор Риз! Прежде чем уходить. Слышал?

- Да, милая!

- Зайдешь к алхимику?

Он встал со стула и протянул руку за плащом. - Которому? Н"сармину? Тральпу Младшему?

- Тральпу, конечно! Болван!

"Что добавит к цене пару серебряных корон" . Она уже приноравливается к новому положению дел...

- Ставь ловушки! Чтоб Глашатай Худа навестил треклятых голубей!

Эмансипор скривился. "Глашатай Худа. Что-то такое вчера..." Затем потряс головой и пожал плечами. - Будь проклят эль, - бормотал он, поправляя занавеску над входом. - Милая Сабли... ревущая гора... но скоро, очень скоро...

Король выказал страх. В былые дни Гульд оказался бы обречен на кинжал ассасина. Но Сельджуре уже стар, старше своих лет. Его Величество делит постель с трепетом неуверенности, разогнав всех наложниц. Разумеется, остались сухопарые советники с глазами гадюк, но при докладе Гульда они не присутствовали. Однако улови они малейший намек... Король выказал страх не перед убийцей в городе, но перед нарастающим над Стиггом темным штормом, перед раскатами грома с южного Корелри... Король... размяк. Разболтался с простым сержантом стражи. Теперь Гульд знал о драгоценной принцессе Шерн больше, нежели хотел бы.

Он пожимал плечами шагая по узкой, вьющейся между курганами улице Бед, пробираясь к Рыбному Кругу. Сумерки опустились на Скорбный Молль. Во всех смыслах. Но он же исполнил долг, доложил Королю; получил ожидаемые приказы тушить слухи о вовлечении королевской особы. Нет сомнений, отец Лордсона Хума, владелец отдаленного клочка земли, был утешен изрядным сундучком золота и обещаниями; сам же Гульд вернулся на тихие, но полные тревоги городские улицы.

Он оставил капрала охранять столб, хотя чары смерти делали кражу объявления малоправдоподобной. Гульду пришлось ожидать аудиенции у Сельджуре почти весь день, и теперь солнце уже низко висело в небе над заливом. Новость о гибели знатного отпрыска усугубила окутавшую город пелену страха; лавки уже позакрывались, улицы опустели, ибо ночью выпустят наемных убийц - "живые тени", выражения господского гнева не станут особо различать, кому мстить. Ночью любой, достаточно глупый, чтобы остаться на улицах без особой причины (или без взвода ощетинившейся оружием охраны) может встретить рассвет с выпотрошенными кишками или того хуже.

Гульд миновал угол и вышел на площадь. Капрал - нервный, с рукой у короткого меча - был здесь единственным живым, если не считать тощего пса, драной вороны на шесте и дюжины чаек, ссорящихся над чем-то в канаве.

С моря пришел бриз, едва заметно охладивший густую, удушливую жару. Гульд утер пот с губ и подошел к капралу.

- За тобой кто-то следил, парень?

Молодой человек потряс головой. - Нет, сир. Я тут весь день, сир.

Гульд хмыкнул. - Извини. Я задержался в королевском дворце. Ноги болят?

- Да, сир.

- Отлично, дай им размяться. Запомнил адрес в объявлении.

- Да, сир. И слышал от крысолова, что их двое - чужаков, сошедших с "Туманной Всадницы".

- Продолжай.

Капрал переминался. - Ну, э, "Туманная Всадница" пришла с Корела, разгрузила какое-то железо и утром ушла в Маре. О, те чужеземцы наняли лакея.

- О?

- Да, сир. Он был кучером купца Бальтро, вообразите себе.

Гульд скривился. - Ладно, идем к ним.

- Да, сир. "Отель Печальника". Недалеко.

Привратник Дальг понимающе усмехнулся Гульду. - Зря пришли, сержант, совсем зря. Вы ж за Облером? Он в отставке. Денег в долг уже не дает, как я понимаю, и...

Гульд прервал его: - У вас пара гостей. Чужеземцев.

- О, эти. Странная пара.

- Что в них странного?