Три принца

- Конечно. Всегда, - я наклонился и поцеловал её в губы, в глубине души абсолютно не сомневаясь в том, что, если будет нужно, горькой правде я всегда предпочту сладкую ложь.

- Тук-тук-тук, - стук в дубовую дверь нарушил доверчивую интимность момента. - Милих, срочные новости, - голос Бертрама звучал обеспокоенно. - Ты проснулся?

- Проснулся, Бертрам, - я оставил Дейдру и отворил дверь - Что такое?

- Прибыл сирей из столицы с красным футляром на лапе.

- Сверхсрочное? - с Ибериком мы классифицировали систему доставки писем, разбив её на три категории: рядовые послания в белом футляре, требующие внимания - в синем и первостепенные - в красном. Так было гораздо удобнее обращаться с почтой.

- Да. С пометкой: "Из рук короля только для глаз милиха и принца".

- Всё понял. Одеваюсь... Пошли кого-нибудь за Тангвином.

Часть 5. Глава 12. Неожиданная просьба.

С принцем мы встретились уже в зале собраний. У заводчика он перехватил довольно объёмный футляр и запер за собой дверь, когда мы остались одни.

Тангвин тоже изменился. И это я не только про удаление с лица сутенёрских усиков говорю. Он возмужал, как мне показалось. Подрос в самом важном смысле этого слова. Не прикасался к чему-либо крепче вина. Уверенно отказывался от тлеющих листиков. Полностью втянулся в процесс государственного управления под руководством спасительных чинуш, присланных дальновидным отцом из самой столицы.

Принц оказался совсем не дураком. Его холено-слащавая внешность оказалась обманчива. Хорошие гены, хорошее воспитание, прекрасное образование и, самое главное, умение быстро соображать, заставили меня пересмотреть своё отношение к нему практически с первых дней. Бесило только одно: его абсолютная неспособность хоть как-то противостоять Аларе. По какой-то неизвестной для меня причине он проигрывал ей практически все словесные баталии. И я - говорю как есть - пару раз советовал поучить её кулаком. В своё время я вёл себя примерно так же: принимал на голову ушаты помоев, отводил взгляд, постоянно чувствуя себя виноватым, и понемногу терял чувство собственного достоинства. Но хоть очень хотелось, я ни разу не поднял руку на бывшую жену. Она же всё-таки мать, чёрт бы её побрал... Я предпочёл трусливое бегство с алиментами, а не защиту собственного достоинства и сражение за трёхкомнатную квартиру, на которую заработал собственными ногами.

Примерно так же вёл себя с Аларой Тангвин - нерешительно. Как-будто какие-то внутренние демоны, которых он тщательно скрывал, запрещают ему вести себя, как мужчина, а не как половая тряпка, о которую вытирают ноги.

Но кроме этой странной слабости к собственной супруге, других особых недостатков у парня я не заметил. Он очень быстро принял меня за старшего, внимательно слушал, советовался и приводил в исполнение мои решения. Как исполнитель он был хорош. А это было именно то, что мне требовалось.

- Наверное, что-то очень срочное, милих, - Тангвин выглядел очень молодо без растительности на лице. Хотя, по нашим, земным меркам, как я подсчитал, он едва перешагнул через порог двадцати двух лет от роду. - Второй раз после твоего прибытия срочное послание... Прочтёшь сам? Или мне лучше?

- Давай ты, Тангвин. Разворачивай и читай вслух.

- "Приветствую анирана Ивана и моего дорого сына", - Тангвин развернул довольно объёмное письмо. - "Пишу со срочной просьбой о деле безотлагательной важности"... Что-то случилось, что ли?

- Тангвин, не отвлекайся.

- "Две декады спустя после наступления новой зимы и праздников, связанных с сиим событием, прибыл уставший и замёрзший сирей. Прибыл аж из самого Винлимара"... Это с востока, милих.

- Тангвин.