Читаем ТРИ РАССКАЗА полностью

Ашот Аршакян


ТРИ РАССКАЗА

ОТВЕС


Ниатриат пентазепама идет на пользу. Больным разрешают гулять во внутреннем дворике черкизовской богадельни. Между баками с пищевыми отходами и кучей кирпичей растет американский клен. Больные – Виктор, Гуревич и Леша – любят сидеть под кленом. В пятницу поварихе, как всегда, не хватает места для новых баков с отходами. Она просит сторожа срубить клен. Сторож не может сделать это без указания начальника богадельни. А начальник будет только в понедельник. Плюс, у сторожа свой резон – на дереве закреплена веревка, на которой сушится его одежда. Больные узнают о планах поварихи, беспокоятся. Тень дерева – единственное спасение от палящего солнца во внутреннем дворике черкизовской богадельни. Виктор предлагает бороться. Гуревич и Леша поддерживают. Гуревич высказывает дельную мысль: "Как городские службы защищают деревья от грызунов и насекомых, покрывая нижнюю часть ствола белой краской, так и мы – выстроим защитную стену вокруг нашего клена – и спасем его от поварихи и сторожа". Решают закончить к понедельнику. Начальник увидит и сжалится. В субботу утром подтаскивают кирпич, выкладывают основание. Санитары не вмешиваются, справедливо полагая, что от тяжелой работы больные ночью будут спать крепко. К концу дня стена вокруг клена толщиной в полкирпича поднимается на высоту в полчеловеческого роста и заметно кренится. Ночью больные ссорятся. Всех волнует кривизна стены. Больным дают ниатриат пентазепама. В воскресенье, после процедур, продолжают строительство. Кривизна стены не позволяет выйти на расчетную высоту в полтора человеческого роста. Расчетная высота, которую сторож не сможет одолеть без вспомогательных средств, и которая могла бы удивить и разжалобить начальника. Верхняя часть стены рушится. Переделывать времени нет. Уже завтра придет начальник. Больные нервничают, спорят и бегают. Виктор забирается на дерево, срывает веревку. Одежда сторожа падает на землю. Леша громко обзывает повариху грызуном, а сторожа насекомым. Гуревич кидается на санитаров, получает сильную дозу ниатриат пентазепама и теряет сознание. Виктор быстро делает петлю, надевает на шею и прыгает с дерева. Веревка под тяжестью его тела натягивается параллельно стене. Перед уколом Леша понимает, как теперь строить.


ПРЕДМЕТ


Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор