Три рэкетира

Они миновали площадь Космонавтов и въехали на мост в районе Караваевых дач. Под мостом видавший виды локомотив тянул длинную вереницу вагонов. Прочь из Киева. Куда-то на юг. Кристина сосредоточилась на управлении машиной. Вацик предпочел не мешать. Остаток пути проделали молча и в половине третьего подкатили к сауне Бонасюков, на Сырце.

– Я как-то не подумала, – спохватилась Кристина. – Надо было Вас сначала в отель завезти. Вацлав, вы-то что молчали?

Кристина спешила избавиться от Аньки с ее крымским ухажером и поскорее вернуться домой. К Васеньке. Васенька Кристине с утра совсем не понравился и теперь весь день крепко сидел в ее мозгах, как будто большая заноза.

– Ничего страшного, – Вацик сделал великодумный жест. – Я номер из Крыма заказал. Теперь только позвоню и предупрежу, что приехал.

С этими словами Вацлав Бонифацкий вышел из машины, обогнул ее и подал Кристине руку.

Они поднялись на крыльцо. Кристина порылась в дамской сумочке, набитой всякой всячиной – медикаментами, транспортными проездными, записными книжками, россыпями мелочи, не говоря уже о косметике, – извлекла ключи, и они зашли внутрь.

* * *

Едва «девяносто девятая» припарковалась возле сауны, Бандура, отогнав сон, принялся во все глаза рассматривать первых посетителей. До сих пор подъезд дома оставался безлюдным, словно давно позаброшенный склеп.

– Ну вот. Наконец-то. Первые пташки слетаются в гнездо. – Ему так надоело маяться в раскаленной машине, что он даже обрадовался неожиданному изменению обстановки: «Хотя бы какое-то движение», – подумал Андрей.

Разглядев высокую шатенку, грациозно опиравшуюся на руку подтянутого, хорошо одетого мужчины средних лет, Андрей немедленно сполз по сиденью вниз. Даже не сполз, стек, как студень с наклоненной тарелки.

«Вот те раз! Е-мое. Кристина Бонасюк!»

Он проводил глазами парочку, пока та не скрылась за дверью сауны.

– Бедный хозяин. Этот самый Василий… Батькович… – Как и у Правилова, отчество Бонасюка напрочь вылетело из головы Андрея. – Мало того, что ожирением страдает, так еще и жена – вертихвостка.

– Бедный, бедный, – сокрушался Бандура, хотя на самом деле не испытывал к несчастному владельцу бани ни малейшего сострадания. Ну ни капельки.

Он даже неясный укол ревности почувствовал.

«Куда, хотел бы я знать, этот старый бильдюк повел мою зеленоглазку?»

С максимализмом, свойственным молодости, Андрей немедленно зачислил сорокапятилетнего Бонифацкого в многочисленный отряд пенсионеров.

«Нет, все-таки, куда этот старый хрен увел мою Кристину?»

«Сам знаешь куда, – не маленький. И никакая она не твоя».

Андрей испытал безотчетное желание ворваться в сауну и все расставить на свои места – пенса в окно выбросить, а зеленоглазую?…

«А она красивая…», – Андрей прикрыл глаза, вызывая в памяти яркие образы Кристины, со вторника не успевшие потускнеть.

Бандура нервно заерзал на сиденье. От этих движений мокрая рубашка неприятно заелозила по лопаткам. Словно за спиной проползло нечто влажное и липкое. Чувство было откровенно гадливым. Ткань трусов сбилась между ягодиц, сидеть стало неудобно.

«Тебе Правилов сделает – пенса в окно… А вдруг этот хрен седой – закадычный правиловский дружбан?»

Скрепя сердце, Андрей продолжил наблюдение за сауной.

Не прошло и часа, как прямо под крыльцо баньки подкатил новенький «Судзуки-витара».

– Не джип, а какой-то продвинутый «Запорожец» повышенной проходимости, – выразил личное мнение Андрей.

Дверь «Судзуки» отворилась. Из машины выпорхнула высокая яркая блондинка. Широкобедрая и большегрудая. Обознаться было невозможно.

«Мать моя! Вот и вторая …» – Андрей окончательно забился под руль, словно солдат в окоп при артобстреле.

Анна Ледовая, с тремя слоями косметики на лице, в туфлях на таких высоких каблуках, что было непонять, как ей удавалось педали выжимать, и в лучшем своем платье – поплыла ко входу.

– И я такую женщину имел? – потрясенно пробормотал Андрей. – Сказать кому – не поверят. Да я сам себе не поверю…

Анна исчезла за дверью.

«Ну и ну?.. – развивал мысль Бандура. – Бедный пенсионер, однако. Это надолго. Если пенс собирается выдержать марафон, какой выпал мне, то он просто тупой и самонадеянный псих. Тогда третьей машиной сюда подъедет реанимационная бригада».