Три рэкетира

Справедливости ради надо признать, что обе женщины, как многоопытные наездницы, не желающие загнать до смерти любимого жеребца, время от времени давали ему передохнуть, даже отпускали в бассейн – поплавать на пару минут. Может быть, именно благодаря этому бережному подходу Бандура все-таки выжил, проскакав прямо-таки невероятную для себя дистанцию.

На прощание шатенка ласково чмокнула Андрея в щеку, хлопнула пониже спины и опустила в карман рубашки картонную карточку: «мой мобильный номер, котик».

Когда Андрей, ощущая себя не просто выжатым лимоном, а лимоном, побывавшим под прессом, выглянул на улицу, с ужасом обнаружил, что уже почти стемнело.

– Ни черта себе, – потрясенно пробормотал Андрей, – вот ведь дал так дал!..

Доковыляв на ватных ногах до машины, он бухнулся на сидение и минут двадцать просто сидел, вдыхая свежий вечерний воздух через открытое окно и абсолютно ни о чем не думая.

Затем завел двигатель, поморщившись, потому что тот снова затроил как натуральный мотоцикл, включил фары и медленно поехал по улице, раздумывая над тем, возвращаться ли ночевать к Армейцу или ехать к Атасову. В хрущевку на Лепсе его совсем не тянуло.

«Лучше бы в Валеркин пентхауз завалиться», – мечтал умиравший с голоду Андрей. – «Вот у кого холодильник хавчиком забит по самое не могу».

Но поскольку Протасов на крыше своего мифического небоскреба оставался недосягаем, как Зевс на вершине Олимпа, Бандура остановился на Атасове:

«И ближе и, пожалуй, я ему еще не так надоел, какЭдику…» – у Армейца он прожил целую неделю, так что опасения казались не беспочвенными.

* * *

Дверь в квартиру Атасова была не заперта, из чего следовало, что Атасов дома, скорее всего пьян и по-прежнему полагается на бдительность Гримо, в сравнении с которым любые двери – «совершеннейший, типа, пустяк».

«Оставь надежду, всяк сюда, типа, входящий», – как-то сказал Атасов, ласково похлопывая Гримо по акулоподобной голове. Спорить Бандуре и на ум не пришло.

Едва Андрей пересек порог, как был буквально сбит с ног Гримо, бросившемся на него с силой полинезийского тайфуна. Гримо прыгнул на отворяющуюся дверь с утробным рычанием, но уже в полете опознал Андрея и, врезаясь ему в живот, радостно визжал и вращал хвостом, как пропеллером.

– Хороший, хороший песик, – захрипел Андрей, пытаясь восстановить дыхание. Отбиваясь от скачущей вокруг собаки, Бандура поднялся на ноги и устремился на кухню. За считанные секунды им с Гримо удалось создать в квартире невероятный шум.

Атасов сидел за кухонным столом перед полупустой бутылкой водки и раскрытой, примерно, на середине книгой. Поверх книги лежала вилка, в пепельнице курилась половина сигареты. В руке покачивался пятидесятиграммовый граненый стакан явно довоенного образца.

– Здоров, Бандура, – немного заплетающимся языком поприветствовал Андрея Атасов. – Никогда не думал вместе с Гримо озвучивать в кино батальные сцены?

– Да он прыгает, как психический…

– Он и есть психический. Самый настоящий, типа, псих, – меланхолично согласился Атасов, делая собаке знаки, чтобы немного утихомирилась. – Кстати, где тебя, типа, носило?

– Ты не поверишь, Саня, – задыхаясь, сообщил Андрей и с головой нырнул в холодильник. – Слушай, я с голоду умираю…

Атасов великодушно махнул рукой, мол, «все мое – твое».

– Тебя пытали голодом, типа?

– Хуже… – Андрей вынырнул из холодильника. – Саня, да тут шаром покати…

– Странно, – удивился Атасов, наполняя очередной стакан. – Мне казалось, что там еще оставался кусок «студенческой» колбасы, – Атасов болезненно скривился, – с прошлой недели…

– Ничего подобного, – трагически произнес Бандура.

– Ну и ладно, – с пьяной рассудительностью сказал Атасов, – ее один черт из студентов делают.

– Жрать охота, – жалобно проговорил Андрей. – Умираю, можно сказать.

На лице Атасова отразился усиленный мыслительный процесс. Наконец, он торжественно воздел указательный палец к потолку:

– О!

– Что? – с надеждой спросил Андрей.

– В хлебнице, типа, пара пачек чипсов завалялась. Протасов забыл. Более надежного средства для того, чтобы заработать язву желудка и придумать невозможно.

Через мгновение Бандура сидел за столом, набив полный рот чипсов и усиленно работая челюстями, и запивая холодным чаем из заварочника.

– Здравствуй, язва, – усмехнулся Атасов. – Лучшее, типа, средство. На втором месте после того сухого, типа, корма, который я скармливаю этому бедолаге Гримо.

При упоминании своего имени Гримо вскочил на ноги и предпринял отчаянную попытку залезть Бандуре на колени.

– М-м-м, – замычал Андрей, пытаясь не подавиться. Атасов посмотрел на Андрея долгим, печальным взглядом.

– Бандура, у тебя такой вид, будто ты, типа, сегодня в одиночку прорыл Беломорско-Балтийский канал…

– Хуже, – выпалил Андрей, отправляя чипсы в желудок с помощью чудовищного глотка чая.