Три с половиной оборота

Я подошла к его компьютеру и открыла запись с камеры видеорегистратора. Посмотрела ее раз пять, не меньше.

По всему выходило, что ни Бондаренко, ни Фируза не могли быть вторым человеком на видео. Обе не подходили на эту роль по своим габаритам. Одна была слишком большой, а вторая – маленькой. Оставалось два варианта: либо мы ошиблись и на видео человек вовсе не в униформе уборщицы Ледового дворца, либо кто-то умело замаскировался, воспользовавшись комплектом форменной одежды. А учитывая, что Татьяна Григорьевна говорила о пропавшем недавно комплекте, помимо того, что ушел вместе с Махмудовой, эта версия вполне жизнеспособна.

Проведя несколько рабочих смен на катке, я прекрасно знала, что доступ в подсобку был свободным. Умыкнуть оттуда униформу не составило бы никакого труда даже случайному человеку.

Это мог сделать буквально любой: сотрудник, спортсмен, родитель. Мысль появилась и тут же исчезла. Догадка. Я почти нащупала ответ…

Серб возник на пороге:

– Тамара трапезничать зовет.

– И ты бы поел?

– Поел бы. Предлагаю обсудить все за ее стряпней.

У меня кусок в горло не лез. Марич же уплетал за обе щеки. Я наблюдала за ним, скребя вилкой по тарелке.

– Прекрати, – нахмурился Серб. – Сейчас всех клиентов распугаешь. Не будь ты моей невестой, тебе уже мигом подсказали бы, что такие звуки не для приличных заведений.

– Извини, задумалась. – Я отложила вилку в сторону.

– Есть над чем.

И тут все сложилось. Мысль вернулась в мою горемычную голову, и я смогла за нее ухватиться.

– Помнишь детскую фотографию Карелиной, которую мы видели в доме у Артема?

– Ну да.

– Я ведь спросила у нее. Она действительно занималась фигурным катанием в детстве. И бросила занятия не по собственному желанию, а в связи с вынужденным переездом из Москвы в наш славный город. Судя по тому, как она об этом говорила, Елена очень сожалеет о том, что тогда обстоятельства сложились именно таким образом. Нереализованные амбиции, детская мечта. Не удивлюсь, если и старшую дочь они пытались ставить на коньки, но что-то не пошло. А у Киры получилось. Карелина-старшая всю свою жизнь положила на алтарь фигурного катания. Даже долгие разлуки с мужем ее не остановили. Елена одержима этим видом спорта. Вероятно, даже больше, чем дочь.

– Когда ты успела с ней поговорить? – насторожился Марич.

– Вот, – я легонько хлопнула ладонью по столу. – Хороший вопрос. Встретила ее возле Ледового дворца, когда Кира уже была под домашним арестом.

– Пришла на тренировку вместо дочери? – усмехнулся Серб.

– Елена сказала, что ей нужно забрать что-то из шкафчика Киры. И теперь я думаю: а не за униформой ли она туда явилась?

– То есть весь этот маскарад устроила Кира, а мать обо всем знала и теперь спешила избавиться от улик? Почему бы не забрать униформу сразу после убийства?

– Кира не подходит по росту, – напомнила я. – А вот Елена – вполне. Одержимая мать решает очистить путь дочери к медалям, устранив единственную конкурентку.

Марич отодвинул тарелку и вопросительно приподнял одну бровь.

– Чаю? – раздался голос Тамары из-за барной стойки.

Серб неопределенно махнул рукой. Трактовать это с одинаковым успехом можно было и как согласие, и как отказ.

– Избавиться от униформы она решает после того, как ознакомилась с нашим отчетом. Я процитировала там результаты экспертизы относительно волокон из-под ногтей Денисовой, – пояснила я.

– Я не знаю, как Карелин это переживет, если ты окажешься права. Камилла обещала скинуть нам видео с камер. Нужно проверить почту.

– А еще я бы все-таки попыталась поговорить с маленькой Лизой. Женщина на видео была моего роста и телосложения. Когда я появилась в раздевалке, девочка боялась даже глаза на меня поднять. Я списала это на стеснение, неловкость… Но теперь думаю, а что, если Лиза что-то видела в то утро?

– Вышла на крышу и случайно стала свидетелем гибели Денисовой? А потом приняла тебя за ту самую убийцу, когда увидела в униформе?

– Да. Мы сможем распечатать фото Елены?

– Без проблем, – кивнул Марич. – Куда сложнее будет организовать общение с Лизой.

– Придумаем что-нибудь, – заверила я.

Тамара все-таки принесла нам чай. Марич рассыпался в благодарностях женщине и повернулся ко мне:

– Камилла прислала видео, – кивнул он на свой телефон.

Я тут же вскочила, но Серб взял меня за руку и усадил обратно за стол: не следовало обижать Тамару. Нехотя я выпила чай, и наконец мы вернулись в офис.

Серб открыл папку с видеозаписями, которые получил от Уваровой. Подписаны они были бессмысленным набором букв и цифр, потому мы хаотично открывали каждую из них. Наконец узнали на записи коридор последнего этажа.