Три сердца

Для того, чтобы отвлечь отца от пирожных, у меня припасена особая тема для разговора, очень близкая моему сердцу. Скоро начнутся весенние скачки, самое скандальное и невероятное состязание семи королевств, и я бы отдала очень многое, чтобы отец позволил мне в них участвовать.

— Папуля, послушай…

— Нет, Александра.

— Ты не знаешь, что я собиралась сказать!

— Ты назвала меня папулей, поэтому все и так понятно. Никаких весенних скачек. На них собираются отбросы общества, и моя дочь не станет позорить себя участием в магических бесчинствах. Это самоубийство! Магическая петля Абиньона создана беспринципными магами, которых давно следовало отстранить от работы…

— Ты несправедлив! Это честное соревнование!

— Честное? Ты считаешь магические ловушки честными?? — отец начал заводиться, как бывало каждый год при упоминании весенних скачек.

— Раз участникам известно про ловушки, значит, ничего нечестного в этом нет, — осторожно возразила я.

— Не говори глупостей, Александра. Конный спорт — это искусство! Выездка, конкур — это для тебя, получи еще с десяток медалей и успокойся. А устраивать магические ловушки, пугать лошадей, создавать неравные условия для участников — это преступление! — категорично заявил отец. — Ты помнишь, кто победил в прошлом году? Вор! Преступник! Фредерик Сарель, чтоб его сожрал всеядный Фергус!

— Бедняга Фергус подавится, — пробормотала я сочувственно, хотя речь и шла о страшном морском чудовище. Кормить его преступниками с наискандальнейшей репутацией казалось слишком жестоким наказанием. — Давно пора, чтобы честный человек выиграл в весенних скачках! Если победительницей стану я, наследница престола, — я выделила последние слова, хотя это почетное звание ничуть меня не радовало, — то это приструнит магов и заставит их…

— Александра, мы не станем это обсуждать, — отрезал отец, поднимаясь с места и отбрасывая салфетку. Тогда-то я и заметила его одежду: парадный жилет и походные сапоги.

— Пап… ты куда? — мой голос зазвенел от волнения.

— К Его Величеству. Посыльный прибыл сегодня утром, военный совет назначен на час дня.

— Как? Зачем? — от волнения я выронила ложечку. Скачки больше не имели никакого значения.

Наше королевство, Виалия, уже два года, как не участвует в военных действиях, поэтому я наслаждаюсь ежедневной компанией отца. Конфликт с Плессией так и не рассосался, но я очень надеялась, что до войны дело не дойдет.

— Снова начались проблемы с Плессией.

— Война? — мой голос задрожал.

— Будем надеяться, что нет. Они напали на прибрежные графства, но объявили, что готовы вступить в переговоры при условии, что их поведу именно я.

— Почему ты?! Ты же воевал с ними столько лет, они тебя ненавидят! Нет! Не уезжай! — я пискнула и тут же взяла себя в руки. — Будь добр, напомни Его Величеству, что ты в отставке. Подсказать тебе значение слова «отставка»?

— Александра! — прикрикнул отец. — Знаешь, почему я никогда не женился?

— Ты женился на моей матери.

— Это не считается. Я не женился, потому что женщины закатывают истерики.

— Я не за…

— Я вырастил тебя самой лучшей из возможных дочерей, ты практически сын!!

Я люблю отца настолько, что не обижаюсь на такие слова. Какой ни есть, а это комплимент.

ДОЛГ. Четыре отвратительные буквы, за которые я одновременно обожаю и ненавижу моего отца. Это слово теперь и в моей крови, от него не избавишься. Отец сказал, что истинный долг живет в твоем сердце, а не в разуме. Не знаю, правда ли это, но от услышанной новости мое сердце ныло, как проколотое.

Между Виалией и Плессией — море, но, выиграв Штормовую войну, Виалия отвоевала себе несколько графств на берегу Плессии. Немудрено, что время от времени там возникают беспорядки, и тогда отцу приходится вмешиваться, чтобы разрешить конфликт. Вроде все как всегда, однако зачем Плессии потребовалось вызывать на переговоры именно отца, непонятно.

Но это его долг. Четыре буквы, посылающие дрожь по моей спине.

— Надеюсь, Его Величество позволит тебе вернуться домой, чтобы собрать вещи. Я срочно вызову лекаря, пусть приготовит запас лекарств, да и новые очки не помешают. Витамины тоже, сейчас еще холодно, и легко подхватить простуду…

Отец резко отвернулся и направился к двери. Он избегал моего взгляда, и от этого стало страшно. Это его стиль: огорошить меня новостью и уехать на месяцы, а то и годы. При этом сам он вообще о себе не заботится. Я все понимаю, война есть война, но что ему стоит взять с собой хотя бы лекарства? Или витамины… Или меня…

Три года назад отец поехал на совет в королевский дворец, а вернулся через семь месяцев. Наверняка ведь знал, что его ждет, но хотел избежать слезных прощаний.

— Папа? Ты ведь вернешься, да? — стало холодно, словно я выпила ледяной воды.

— Разумеется. — Остановившись у дверей, отец поправил жилет. — И если узнаю, что ты участвовала в весенних скачках, то оторву тебе голову.

— А если я выиграю?

— Поздравлю, а потом оторву голову.

Отец направился к дверям.

— Пап… — прошептала я, — почему им нужен именно ты? Неужели нет никого другого…

— Помоложе? — усмехнулся отец.

— Кого я не так сильно люблю.