Три сердца

Отец чуть дернул бровями. Свою любовь он проявляет в поступках, и я тоже. Громкие слова у нас не в ходу. Поэтому мое признание, вызванное отчаянием и внезапным плохим предчувствием, повисло в воздухе в ожидании разрядки.

Мы смотрели друг на друга, и в этом взгляде было больше чувств, чем в получасовом признании.

— Я очень сильно тебя люблю, — настойчиво повторила я, сжимая в руках жесткую скатерть. Потом медленно поднялась на ноги и подошла к отцу, давая ему возможность сбежать. Но он остался на месте в ожидании моих действий. Жесткий, саркастичный мужчина, он не одобрял нежности, но в этот раз сделал исключение: позволил мне обнять его и прижаться к груди. Пять секунд идиллии, и — оп! — за отцом закрылась дверь, а я так и осталась стоять с распахнутыми объятиями.

На следующий день я получила уведомление из королевской канцелярии, что адмирал Вистелл срочно отбыл в Плессию с дипломатической миссией.

Первую неделю я провела, как в тумане, как бывало всегда после отъезда отца. Потом, упрямо сжав губы, достала коллекцию газетных вырезок, которые собирала уже который год. Меня интересовала любая информация о весенних скачках. В Виалии подобные состязания проводятся чинно и мирно, на королевском ипподроме, под контролем стражи и без вмешательства магии. Я стала чемпионкой дважды, сначала по выездке, а потом и по конкуру. Весенние скачки — полная противоположность консервативным традициям Виалии, они проходят в бунтарском королевстве Абиньон. Отсюда и название — петля Абиньона, скачки на непредсказуемом магическом ипподроме. Участвовать может любой, но желающих не так уж и много, потому что количество несчастных случаев с каждым годом растет, и ничто не помогает предсказать, какие ловушки и опасности маги заготовят для основного состязания.

Однако именно на весенних скачках лучшие из лучших борются за титул Первого наездника (или наездницы) семи королевств. И этот титул не дает мне покоя. А еще мне не дает покоя то, что последние два года желанный титул доставался Фредерику Сарелю, скандально известному похитителю драгоценностей и произведений искусства. Давно пора исправить это досадное недоразумение.

Приняв решение, я поспешила в свои покои, на ходу созывая слуг.

— Собираем вещи и срочно отправляемся в путь!

— Куда же вы, леди Александра, ведь ваш отец только уехал, и вы вне себя от расстройства…

— Мы едем к дяде!

* * *

Что я могу сказать о моем дяде?

Начнем с того, что Кентий никак не подходит под определение благопристойного «дяди». Усыновив очаровательного голубоглазого сироту, бабушка с дедушкой обнаружили, что Кентий — маг. А когда он вырос, благородная семья Вистелл поняла, что магические способности приемыша — самое меньшее из зол. Гуляка, игрок и бабник, Кентий нажил весьма незаурядную репутацию. Отношения между братьями весьма натянутые, и мою дружбу с дядей отец не поощряет, однако нашему контакту не противится.

А я, конечно же, обожаю моего привлекательного прохиндея дядю, особенно потому, что он ни в чем не отказывает любимой племяннице.

— Уйди, нечистая сила, я сплю, — пробурчал Кентий, когда я ворвалась в его спальню (предварительно поинтересовавшись у слуг насчет присутствия дам) и открыла шторы.

— Уже полдень!

— Уйди, говорю.

— Ни за что! Я приехала по делу.

— Изыди, как там тебя зовут… малявка.

— А ты теряешь хватку, любимый дядечка. Как сороковник разменял, так приходится спать одному? Любовницы разбежались?

— Изыди, я сказал!

— Изыдю, как только получу то, за чем приехала. — Дядя притворился спящим. — Я собираюсь на днях съездить к бабушке… — Кентий молчал, но его плечи напряглись. Их с приемной матерью связывают сложные отношения. — Посплетничаем с ней от души, поболтаем о светских новостях. Я столько нового услышала! Говорят, баронесса Лийкон опозорилась, муж застал ее с любовником, да еще каким! С магом скандальной репутации. А еще я слышала, что леди Кавалия проиграла свою честь одному магу, и он заставил ее прислуживать голой…

Дядя, ожидаемо, взревел, ибо эти слухи известны ему не понаслышке. Рассказы о его приключениях быстро разносятся по всей столице. Благо, бабушка живет в провинции и новостей не получает, однако репутация моего дяди — отличный способ шантажа.

— Что тебе надо, шантажистка? — пробурчал Кентий, свесив ноги с кровати. — А то я и так не делаю все, чего ты требуешь. Ползи сюда, будем обниматься. — Дядя сделал знак слуге принести чай. Почесав ногу под полосатой пижамой, вздохнул. — Папочка отбыл сражаться за короля, а ты задумала пакость?

— Я собираюсь участвовать в весенних скачках и надеюсь на твою помощь.

— Теперь понятно, почему ты начала с шантажа. Ты сошла с ума!

Дядя ругался, кричал, взбешенно носился по спальне, но сквозь его реакцию просвечивала обреченность. Не из-за шуточного шантажа, а потому что он и сам однажды участвовал в весенних скачках и в душе одобрял мои намерения. Сопротивлялся он только потому, что не хотел навлекать на себя гнев брата, да и остальных членов семьи тоже.

— Ты проиграешь, Александра. Более того, ты погибнешь.

— Я — лучшая наездница Виалии.