Три сестры

– Привет! – говорили они, тряся лёд в шейкере, – Тебе текилу санрайз?

– Да, – с улыбкой отвечал я.

Было удивительно, что они не только узнавали меня, но и помнили, что именно мне налить.

Позже, с коктейлем в руке я двинул в сторону моря, прошёл маленький китайский храм и оказался у самого спуска на пляж. Там, где заканчивался бетон, около домиков для духов стояли удобные тумбы, на них хорошо было сидеть в сумерках. Рядом со мной тихо располагались тайские девушки и европейские пары, а слева, из близлежащего ресторана доносилась красивая и спокойная музыка. Это было самое уютное место. Я выпил там свой коктейль, а потом сбегал ещё за одним и вернулся.

Меня больше не пугали мысли о возвращении в Железный Вавилон и не тревожили любовные переживания. Я понимал, что, возможно, ничего более прекрасного в этом году со мной уже не случится, поэтому первый раз за много лет жил настоящим. Наслаждался тем, что имею и не переживал из-за того, чего нет.

Стоял штиль – идеальная погода для запуска «фонарей желаний» и один из них уже сиял достаточно высоко надо мной, медленно поднимаясь всё выше, оставаясь видимым во тьме лишь благодаря своему огненному сердцу – горящему куску сухого спирта.

Тогда я подумал, что если его запустили с чистыми помыслами, то могу присоединить к нему и своё желание тоже. Оно у меня на данный момент было одно – по возвращению домой работать с талантливыми и интересными людьми, а не с кем попало, как это иногда случается, когда тебе нужны деньги. Да, по большому счёту, всё упирается в них, а точнее, в ту независимость, которую они нам дают. Но при этом их не должно быть очень много – большие деньги рождают зависимость от их количества и волнение, связанное с их сохранением. Конечно, я читал материалы о людях, которые полностью исключили себя из мира финансово-денежных отношений, но к такому опыту я пока не готов.

С пляжа, тем временем запустили ещё один гигантский оранжевый фонарь и он, быстро набирая высоту, полетел на запад, слегка вращаясь вокруг своей оси. Я посмотрел на него, сформулировал ещё одно желание и допил свой коктейль.

Покидая ярмарку часов в девять – хотя для многих это ранний вечер, когда всё только начинается, последнее, что я там увидел – это местного «юродивого», инвалида по прозвищу Сэнг Сом, который пережил серьёзную аварию и несколько лет, до недавнего времени, половина его тела оставалась парализована. Он стоял посреди обтекающей его толпы, в рваной футболке и босиком, смотрел по сторонам и улыбался всем, проходящим мимо него людям.

7. Пещера

Два дня спустя Надя в семь утра подъехала к воротам моего дома, и я показал ей своё жилище.

– А чего ты не сказал, что только заплатил за второй месяц? – удивилась она, – Я бы тысяч за шесть или за семь тебе нашла, с моей стороны от города. Тебе и на пляж было бы ближе.

– Да я уже как-то привык к этому месту. И я ведь тут не так уж и надолго.

– И скоро ты уезжаешь?

– Перед Сонг Краном. Решил на него не оставаться. Мне кажется, что когда тебя в сорокоградусную жару поливают водой со льдом, это весело только первые пять минут.

– Жаль, я думала, ты дольше здесь пробудешь.

Она передала мне посылку для Любы, и я положил её в пропахший запахом сирени пакет вместе с загадочной Вериной коробкой.

– А когда ты собираешься на Панган? – поинтересовалась она.

– Сейчас допишу один фрагмент и поеду. Хотя, честно говоря, не очень мне туда и хочется. Но я в курсе – вам это необходимо… Тебе, кстати, Вера сообщила, что я понял, кто вы такие?

– Да, ты назвал нас «волшебницами», но это просто смешное слово из детской сказки. И мы не волшебницы, не ведьмы и не колдуньи. Хотя то, что мы делаем, обычные люди иначе как колдовством не называют. Но мы только осваиваем ремесло, а острова – хорошее место для практики.

– И в чём она заключается?

– В том, чтобы найти своё место и работать с ним, изменяя в лучшую сторону. И я не могу рассказать тебе про аспекты, этого нельзя просто так сесть и объяснить, как на уроке. Понимаешь, тут всё надо показывать на примерах, событиях, и они должны рядом с тобой происходить. Причём некоторые из них осуществляются в течении долгого времени. И они не безопасны, могут поставить под угрозу твою картину мира, а пересмотреть свои взгляды дано не всякому.

– Но если в двух словах,– не отставал я, – Как бы ты назвала вашу, как вы говорите «Работу»?

– В двух словах, Федя, это называется «генерировать красоту»! – Надя улыбнулась, – И ты взял плавки и полотенце? Тогда всё, поехали!

Мы промчались через просыпающийся утренний город, позавтракали рисовой кашей на перекрёстке, миновали все знакомые мне места и свернули на ответвление главной дороги, ведущее к юго-западной оконечности острова.

– Я всё-таки решила кое-что тебе показать, – сказала Надя через плечо, – Это немного прояснит общую ситуацию.

Мы приблизились к морю в самой дальней части Талинг Нгама, а потом Надя круто завернула влево, сначала на просёлочную, а затем на горную не заасфальтированную дорогу, состоящую из застывших после последнего сезона дождей подтёков жёлтой и красной глины.