Три сестры. Таис (СИ)

— А я прям буду спрашивать, — хмыкнула Алька. — А тоналку и пудру мне мать сама покупает. Чтобы синяки замазывать. Только с синяками это не помогает. Поэтому валяется всё в полке.

— А вот в платье, пусть сейчас это и не платье, тебе действительно идёт, — показала на её отражение я.

— Я знаю. Я похожа на бабушку, а про неё все говорят, что она красивая. Значит и я на моську не обижена, — засмеялась внучка.

Но было заметно, что ей это нравится.

Я достала кожанный футляр с фотоаппаратом. Старенький, ещё советский "Зенит — ЕТ", привезённый из Минска в восемьдесят седьмом году служил исправно. И работать с ним, от снимка до готовой фотографии, я умела. Попросила внучку встать на фоне цветастых штор и сделала пару снимков.

— Знала бы, что тебе так пойдут все эти гребни и шпильки, попросила бы привезти. — Улыбалась я, замечая что Лекс и Алька наблюдают за подвеской на шпильке с одинаковым выражением. — Напихала бы в пучок и носила бы.

— У тебя много было таких украшений? — спросила, присаживаясь перед Курико, Алька.

— Много. Но одновременно можно носить один гребень и шпильки. Одну или две. Украшения не должны отвлекать от изящества и совершенства женщины. — Улыбнулась Курико.

Утром после тренировки лисёнок спустилась к завтраку хитро улыбаясь.

— Ничего себе, — усмехнулась я. — Оказывается в твоём мужицком бауле есть платья и даже украшения?

— Это подарки дедушки и бабушки. И я не собиралась оставлять их дома. И так уже поймала мать за примеркой. Ей выйти на чей-то юбилей понадобилось. Это моё, — пожала плечами внучка.

— Тебе очень идёт, — похвалила внешний вид Али Курико.

Голубая водолазка под горло и прямое платье-сарафан на широких лямках тëмно-синего цвета действительно хорошо сидели. Волосы Алька просто распустила, сделав из шифонового шарфа полоску ободок. Ну, как удержать улыбку, если именно так любила ходить Дина. И внучка сейчас явно её копировала. Из украшений на ней были серьги и кольцо. Эту пару Дина привезла из тогда ещё Свердловска, в восемьдесят восьмом. Класическая корзиночка со вставленным в центр натуральным изумрудом, вокруг которого вилась дорожка бриллиантов на белом золоте и золотое плетение основа.

— Драгоценные камни с утра? — спросила я.

— Бриллианты свыше карата и крупные драгоценные камни носить днём дурной тон, — судя по вздëрнутому носу сейчас внучка цитировала. — А это изящная классика.

— Подожди, — произнесла Курико и поднялась в свою комнату.

Вернулась она с небольшой шкатулкой.

— Эту брошь мне подарил отец, когда я стала ученицей гейши. То немногое, что осталось от богатства нашей семьи. — Прикрепила она извивающегося азиатского дракона на платье Али. — Подойдёт под твой комплект.

— Курико, ты же с родины смогла привезти всего несколько вещей. Кольцо, которое не снимаешь. Эту брошь и моё кольцо. Наверное не стоило, — осторожно начала я.

— Камни и золото любят свет. И молодость. — Покачала головой Курико.

— А как же память камней? — приподняла бровь Алька. — Родовые оберëги и всё остальное?

— Возможно один из них на тебе. На старых старых доспехах, что хранились у нас дома было изображение именно этого дракона. А когда самураи моего дома шли на битвы, ведя за собой воинов, над ними развивались именно зелёные флаги. — Таинственно улыбнулась Курико. — А ты сегодня с чего это решила так одеться?

— Настоятельница Ксения обещала показать архив, собранный, как она сказала, хранителем этого места Нестором Кузьмичём. А разгуливать по монастырю в спортивных штанах не принято. — Ответила Аля, закрывая колени салфеткой.

— А ты так щепетильна в этих вопросах? — уточнила я.

— Нет, и когда мы всем классом были на восстановительных работах в Свято-Троицком монастыре, то дури припереться на стройку в юбке ни у кого не хватило. — Ответила внучка. — И искренне считаю, что то, в какой я одежде, не должно мешать моему обращению к богу или богам. И уж явно это не препятствие для веры. Но есть определённые принятые правила, и есть места, где их можно нарушать, а где это неуважение. А главное, я никогда не понимала, почему те, кто проявляет ко мне неуважение, ждут от меня чего-то хорошего? Соответственно, заявись я на территорию монастыря в штанах и берцах, я проявлю неуважение к правилам этого места и его хозяевам. Но буду ждать, что хозяйка монастыря, то есть настоятельница, будет тратить на меня своё время и показывать редкие документы и исторические артефакты этого места? Даже для меня это слишком самоуверенно.

Общение Альки и настоятельницы началось со спора. Мы с Курико услышали только уже окончание беседы.

— Многие моменты религии просто противоречат историческим фактам! — услышали мы как-то во время прогулки возмущённый голос Альки. — Вот первое, что приходит в голову. Князь Владимир, святой и вообще креститель Руси, так?

— Именно, — в голосе настоятельницы слышалась улыбка.