Три сестры, три королевы

Доктор Уэст хвастается успехами Гарри в управлении королевством. Я закатываю глаза, но не говорю ни слова о том, что мой муж живет ради своего королевства. Он тоже великий композитор и поэт, мой влиятельный правитель, с той только разницей, что он не тратит время впустую, как это делает мой брат. Тогда доктор Уэст переходит к похвальбе кораблям, которые строит мой брат. Здесь я уже не выдерживаю и прерываю его, чтобы рассказать о тех суднах, которые придумал и построил мой муж, и что «Михаил Великий» – величайший из судов, спущенных на воду. Мне тогда кажется, что еще немного – и мы начнем перепалку, а для него мои слова были не более чем хвастовство величием собственного королевства, Шотландии. Поскольку во время Великого поста нас не развлекают музыканты и танцоры, я рассказываю ему, что у нас очень набожный двор и что после ужина мы собираемся идти в часовню. Встав из-за стола, мы расстаемся безо всякого сожаления.

Во время пасхального пира настроение не улучшается. Конечно, возможность снова есть мясо очень приятна, но ее одной недостаточно для смягчения противоречий между нами. На второй день Пасхальной недели мы чуть не схватываемся с доктором Уэстом, когда он мне прямо заявляет о том, что полагается на меня, рассчитывая на мою ответственность перед своим родом английских королей, в том, чтобы я вынудила Якова сохранить мир между нашими королевствами.

– Вы должны быть верной ему, – напыщенно заявляет мне он. – Вы должны любить его по-сестрински, как и свою младшую сестру, королеву.

– А как насчет того, что Англия должна мне? – требую я от него ответа. – Вы привезли мои драгоценности? Мое наследство?

Он выглядит смущенным.

– Это вопросы государственной важности, – говорит он. – Не подлежащие обсуждению между мной и леди.

– Напротив, это вопросы частного характера, – поправляю я его. – Мой отец оставил мне наследство, и моя бабушка оставила мне драгоценности в той же мере, какая досталась Екатерине и Марии. Они получили свою долю? Потому что я не получила из Англии ничего из того, о чем напоминала брату и о чем мой муж писал своему послу. Наследство принадлежит мне по праву, и удерживать его невозможно.

Доктор Уэст ерзает на своем месте, словно пресловутые драгоценности мешают ему в карманах его штанов.

– Вы их получите, – уверяет он меня. – Можете в этом не сомневаться.

– О, я в этом нисколько не сомневаюсь, – говорю я. – Потому что они принадлежат мне и переданы мне волей моего возлюбленного отца и бабушки. И я не верю, что мой собственный брат опустится до того, чтобы не отдать их мне, тем самым обесценив их волю! Потому что это и его собственные отец и бабушка! Если он уже передал Екатерине и Марии их долю наследства, то и я должна получить то, что мне причитается!

– Нет, он не станет удерживать ваше наследство, – мямлит доктор Уэст.

Он уже покраснел от стыда и стал оглядываться вокруг в надежде, что кто-нибудь подойдет и спасет его от этого неловкого разговора. Он может смотреть сколько угодно. Это шотландский двор, и англичане здесь никогда не пользовались популярностью. Для меня здесь сделано исключение, потому что Яков всем показывает, что любит меня, к тому же я подарила им шотландского принца.

– Тогда почему вы его не привезли?

– Вы получите всю свою долю наследства, когда король будет уверен в том, что ваш муж привержен делу сохранения мира.

– Но он сохраняет мир! – взрываюсь я. – Он борется за мир все это время, пока все остальные вооружаются, готовясь к войне!

– Он как раз вооружается! – перебивает меня доктор Уэст. – Все это оружие, эти огромные пушки!

И тут я понимаю, что передо мной не просто посол, а шпион, и сожалею о том, что рассказывала ему про «Михаила Великого».

– Выходит, я не получу свои драгоценности до тех пор, пока мой муж не убедит его в своих мирных намерениях?

– Именно, – отвечает он наконец, снова обретя свой голос и уверенность. – Его величество, ваш брат велел мне передать, что если ваш муж пойдет на него войной, то он не только не отдаст вам ваши драгоценности, но и отберет у вашего мужа ваши самые крупные города.

Я вскакиваю на ноги, хватая свой кубок, намереваясь выплеснуть из него вино прямо в лицо нахальному доктору, как за монаршим столом открывается дверь и из нее появляется Яков. Он, как всегда, спокоен, и на его губах играет улыбка. Он только что вернулся из монастыря, вымылся и, судя по всему, успел полностью вникнуть в суть текущей беседы. Скорее всего, он некоторое время сидел и тихонько слушал за дверью.

Доктр Уэст тут же падает на колено, а Яков мило приветствует меня поцелуем и небольшим подарком в виде золотой броши. Я очень благодарна ему за этот жест: он желает показать доктору Уэсту, что у меня и без того много украшений и что мне ничего не нужно от Гарри. Но я никогда не смирюсь с тем, что Екатерина смеет носить украшения моей бабушки. Наверное, она забрала себе и мою часть наследства. Я тихо шепчу Якову, что посол является шпионом, к тому же настроенным недружелюбно, и он мягко оттесняет меня в сторону. Он уже об этом знает. Он знает все.