Три шершавых языка

Прокрутив этот план несколько раз, и его словно окатило ледяной водой. Черт возьми! Я потратил все до единого патрона. Глупец! Хоть бы пару сберег для важного события. И зачем я вообще таскал его со всем боезапасом? От матушки-смерти отбиваться, от опасности?! Что же, придется пошарить по закоулкам. Возможно, мой старый гниющий друг спрятал для меня что-нибудь еще подходящее. Но даже если я останусь ни с чем, это не станет мне препятствием. Я должен самоотверженно идти к своей цели. Я должен доделать дело. Я жажду серьезно поговорить с Создателем, с глазу на глаз. Сегодня же!

Постепенно чувство погружения в окружающий мир возвращалось, к нему и он с удивлением обнаружил, что все еще держит в руках пистолет. Вернув затворную раму на место, он повертел его перед своим лицом.

– Вот кто мой настоящий друг! Вот кто выполнит мою самую сокровенную просьбу, – сказал он кусочку железа. – Ты же меня не подведешь? Я знаю, ты честный парень. Самый лучший друг в моей жизни! – произнес он слова благодарности и спрятал его в заплечной кобуре.

В голове вновь закрутились слова Курта, заученные с детского дома. И сейчас он повторял их слово в слово, как в те далекие времена, все больше настраивая себя к единственно возможной победе.

«Без достоинства жить нельзя. Береги свое достоинство ценой своей собственной жизни. Ведь не имея его из тебя не получится ни мужчины, ни лидера, ни даже чего-то стоящего человека. Как ты вообще можешь быть кем-то, если у тебя нет стержня, нет железного хребта. Что ты рассчитываешь получить от жизни, если будешь пустым наполнителем человеческого общества? Достоинство – это как раз тот самый стержень, выделяющий тебя среди прочей беспозвоночной массы. И только оно делает тебя подлинным представителем человеческого общества, защитником и творцом. Люди мечами вспарывали себе животы, потеряв его. Люди в дуэлях бились, чтобы доказать, чтобы наказать своего обидчика, усомнившегося в его наличии. Кто же ты тогда?..»

Сегодня будет моя главная дуэль с самым заклятым врагом. Да, именно так нужно уйти. Все говорит, что я обязан сделать это. Пора перестать оскорблять этот мир своей ничтожностью! Стоп! Хватит засорять его своими неудачами. Я теперь никто! Во мне нет никакого смысла, нет никакой ценности! Я сделаю это любой ценой! Вот и гостиница появилась на горизонте. Скоро, очень скоро все будет, наконец, по-моему.

***

Посреди безвременного безмолвия, безмыслия и пустоты Марк услышал давно забытый хруст под своими ногами. Опустив взгляд вниз, он, к своему удивлению, обнаружил себя идущим по мерзлой, едва покрытой легким снежком земле. Прохладный ветерок пронизывал его до костей, и не было возможности укрыться. Уж слишком легко он был одет. Но и прохладнее, вместе с тем, ему не становилось.

Марк медленно обернулся и с изумлением обвел взором бесконечные просторы равнинного пространства вокруг, идеально плоского и пустынного. Лишь с одной стороны, на линии горизонта проглядывались то ли холмы, то ли скалы, очерченные на фоне тусклого небосвода. Но стоило поднять голову, как разум захватило бесконечное число самых ярких, самых отчетливых на свете звезд. Никогда прежде в своей жизни он не наблюдал такое их количество сразу.

Да что там звезды! Жалкие точки, по сравнению с неустанным танцем бесноватых красок северного сияния. Через весь небосвод, на протяжении тысяч километров, тянулись длинные изумрудные вихри, поражавшие своими масштабами и яркостью. Они были похожи то на языки пламени, то на перистые облака, то на электрические разряды из опытов Теслы. Иногда они скручивались в спираль. Будто змеи, сдавливали кольцами пойманную жертву и еще реже рисовали злобные рожицы.

Вот же радость, подумал Марк. Я никогда прежде так, вживую не видел этого явления. Он быстро согласился с собой, что оказался вблизи полярного круга, вдали от крупных городов. Но почему он здесь и, главное, как он здесь очутился, его нисколько не волновало. Уж слишком любопытным было само место.

Северное сияние, равнины и далекие горы. Возможно, это Гренландия или сказочная Лапландия. Хочется, чтобы это была именно она. Великое царство полярной ночи, так кажется, говорят. Но почему снега негусто, да и горы отнюдь не велики? Впрочем, это не особо и важно, а даже удобно, в конце концов заключил Марк.